Смирнов догадался о причинах колебаний Марики.
– Видите ли, принцесса, – с улыбкой заговорил он, – так получилось, что уже три десятилетия я имею честь принадлежать к тайной группировке среди Хранителей, членом которой некогда состоял Бартоломео Колонна. В разные времена мы назывались по-разному. Сейчас мы именуем себя эволюционистами.
– И вы на нашей стороне? – недоверчиво спросила Марика. Она ещё могла понять, что, в силу личных причин, отдельные Хранители, вроде Кейта, Джейн, их матери или того же Смирнова, не питают враждебности к Коннорам и даже помогают им. Но поддержка со стороны сплочённой группы Хранителей казалась ей невероятной. Она очень боялась попасть в коварную ловушку...
– Мы на стороне природы, человечества и здравого смысла, – ответил Смирнов. – Мы считаем ошибочным постулат, что с созданием искусственной среды обитания, каковой является цивилизация, естественная эволюция человечества, как биологического вида, прекратилась. Мы убеждены, что, наряду с развитием общества, должна совершенствоваться и природа самого человека.
– С помощью генной инженерии? – предположила Марика.
– Вовсе нет, принцесса. Я ведь говорю о естественной эволюции. Мы, эволюционисты, принципиальные противники искусственного вмешательства в столь деликатную сферу, как наследственность... ну, разве что для исправления некоторых врождённых физических пороков – и то крайне осторожно. Мы считаем, что природа (или Бог, если вам угодно) способна сама позаботиться об этом – в надлежащее время и надлежащим образом. Наши предшественники расценили появление МакКоев с их уникальными способностями, как долгожданный шаг в биологической эволюции человека. Но подавляющее большинство Хранителей усмотрели в МакКоях угрозу всему человечеству... гм, а самое главное – угрозу своему исключительному положению в мире. И они поспешили устранить её.
– Кейт говорил об этом, – заметила Марика. – Вот только я не верю в милосердие Хранителей. Почему они не истребили всех МакКоев? Это ваша заслуга... то есть, ваших предшественников?
– Отчасти да. Мы не могли воспрепятствовать Запрету, но мы сумели предотвратить немедленное истребление всего рода МакКоев. А потом, когда оказалось, что их дети рождаются лишёнными дара...
– Вернее, с мёртвым даром.
– Да, вы правы. Но в те времена Хранители ещё не умели обнаруживать латентный или, по-вашему, мёртвый дар. Они считали, что дети МакКоев рождаются обыкновенными людьми, и не видели в них угрозу. А эволюционистам (впрочем, тогда они назывались иначе) удалось сыграть не то что на милосердии Хранителей, а скорее на присущем всем людям, за исключением разве что психопатов, нежелании быть палачами. МакКои с подавленными способностями благополучно умерли своей смертью... или не своей – но, по крайней мере, не от рук Хранителей; а их потомки, даже после снятия Запрета, не проявляли никакой склонности к магии. Хранители успокоились, а те из них, которые были эволюционистами, терпеливо ждали. Они верили, что природа (или Бог) не потерпит такого надругательства над её (или Его) волей, и оказались правы. Но, к сожалению, восстановление дара началось слишком рано. Запрет сильно ослабил наследственность МакКоев, благо это не коснулось вас, Конноров. К середине семнадцатого века их численность сократилась почти в десять раз и в течение трёх следующих столетий не превышала пятидесяти душ. Только во второй половине двадцатого века начался некоторый прирост, и сейчас насчитывается девяносто три потомка МакКоев (Конноров я, естественно, в счёт не беру). Такое количество людей легко контролировать, а ещё легче – уничтожить. Когда двести лет назад впервые восстановился дар... Между прочим, вам известно, что этим человеком был дядя вашего предка по отцовской линии?
– Мы догадались об этом. Кейт не знал имён, он только знал, что был такой человек и у него было двое детей. Тогда отец вспомнил историю трагической гибели сэра Дугласа МакАлистера, его восьмилетнего сына и годовалой дочери. После смерти сэра Дугласа и его наследников, бароном Норвика стал наш предок, его племянник Малкольм.
– Так вот, – продолжал Смирнов. – Когда у сэра Дугласа и его детей был обнаружен восстановленный дар, многие Хранители начали требовать немедленного уничтожения всех потомков МакКоев и даже тех, кто только заподозрен в родстве с ними. Но поскольку рецидивы случались крайне редко – всего шесть за два истёкшие столетия...
– Семь, – поправила его Марика. – По крайней мере, так говорил Кейт.
– Восемь, – поправил её Смирнов. – О последнем случае Кейт не знает. Но если рассматривать лишь сами восстановления дара, то двое детей сэра Дугласа МакАлистера не счёт – они родились от отца с уже восстановленным даром.
– Понятно... А тот последний случай, о котором Кейт и Джейн не знают, это было недавно?
– Не так уж и недавно, пять лет назад, – ответила миссис Уолш. – Просто Кейт не в курсе, а Джейн знает, но молчит. Она считает себя виноватой в смерти ребёнка.
– Почему?
Мать Кейта вздохнула:
– Глупая мнительность. Сколько раз я убеждала Джейн, что с ней или без неё, Хранители в любом случае узнали бы о беременности Сесилии Монтгомери.
– Матери Алисы? – поражённо переспросила Марика. Алиса как-то рассказывала, что у неё был младший брат, который умер через два дня после рождения. – О Боже! Алиса не должна узнать об этом.
Миссис Уолш явно хотела что-то сказать, но Смирнов остановил её:
– Погоди, Дэйна. Давай обо всём по порядку. – И вновь обратился к Марике: – Итак, в течение двух столетий Хранители ограничивались лишь устранением рецидивов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143