Татьяна Александрова: «Домовенок Кузька»

Татьяна Александрова
Домовенок Кузька



OCR —=anonimous=— V 4.5. 1999-2002
«Александрова Т. Домовенок Кузька»: Стрекоза; 1999

ISBN 5-89537-022-3 Аннотация Кузьку бояться нечего, ведь он еще домовенок, маленький домовой. Он очень забавный: всегда рад поиграть со своими друзьями — домовятами и Лешиком. А еще Кузька сообразительный и очень добрый, любому старается помочь. С ним всегда интересно и весело девочке Наташе. И все ребята, как только прочитают эту книгу, подружатся с Кузькой. Это точно!Книга о смешном и трогательном домовенке Кузьке в трех частях: «Кузька в новой квартире», «Кузька в лесу» и «Кузька у Бабы-Яги». Татьяна АлександроваДомовенок Кузька КУЗЬКА В НОВОМ ДОМЕ

ПОД ВЕНИКОМ КТО-ТО БЫЛ
Девочка взяла веник да так и села на пол — до того испугалась. Под веником кто-то был! Небольшой, лохматый, в красной рубахе, блестит глазами и молчит. Девочка тоже молчит и думает: «Может, это ежик? А почему он одет и обут, как мальчик? Может, ежик игрушечный? Завели его ключом и ушли. Но ведь заводные игрушки не умеют кашлять и так громко чихать».— Будьте здоровы! — вежливо сказала девочка.— Ага, — басом ответили из-под веника. — Ладно. А-апчхи!Девочка так испугалась, что все мысли сразу выскочили у нее из головы, ни одной не осталось.Звали девочку Наташей. Только что вместе с папой и мамой они переехали на новую квартиру. Взрослые укатили на грузовике за оставшимися вещами, а Наташа занялась уборкой. Веник отыскался не сразу. Он был за шкафами, стульями, чемоданами, в самом дальнем углу самой дальней комнаты.И вот сидит Наташа на полу, В комнате тихо-тихо. Только веник шуршит, когда под ним возятся, кашляют и чихают.— Знаешь что? — вдруг сказали из-под веника — Я тебя боюсь.— И я вас, — шепотом ответила Наташа.— Я боюсь гораздо больше. Знаешь что? Ты отойди куда-нибудь подальше, а я пока убегу и спрячусь.Наташа давно бы сама убежала и спряталась, да у нее от страха руки и ноги перестали шевелиться.— Знаешь что? — немного погодя спросили из-под веника. — А может, ты меня не тронешь?— Нет, — сказала Наташа.— Не поколотишь? Не жваркнешь?— А что такое «жваркнешь»? — спросила девочка,— Ну, наподдашь, отлупишь, отдубасишь, выдерешь — все равно больно, — сообщили из-под веника.Наташа сказала, что никогда не… Ну в общем, никогда не стукнет и не поколотит.— И за уши не оттаскаешь? А то я не люблю, когда меня за уши дергают или за волосы.Девочка объяснила, что тоже этого не любит и что волосы и уши растут совсем не для того, чтобы за них дергать.— Так-то оно так… — помолчав, вздохнуло лохматое существо. — Да видно, не все про это знают… — И спросило: — Дряпать тоже не будешь?— А что такое «дряпать»?Незнакомец засмеялся, запрыгал, веник заходил ходуном. Наташа кое-как разобрала сквозь шуршание и смех, что «дряпать» и «царапать» — примерно одно и то же, и твердо пообещала не царапаться, ведь она — человек, а не кошка. Прутья у веника раздвинулись, на девочку посмотрели блестящие черные глаза, и она услышала:— Может, и свориться не будешь? Что такое «свориться», Наташа опять не знала. Вот уж лохматик обрадовался, заплясал, запрыгал, руки-ноги болтались и высовывались за веником во все стороны.— Ах, беда-беда-огорчение! Что ни скажешь — не по разуму, что ни молвишь — все попусту, что ни спросишь — все без толку!Незнакомец вывалился из-за веника на пол, лаптями в воздухе машет:— Охти мне, батюшки! Охти мне, матушки! Вот тетеха, недотепа, невразумиха непонятливая! И в кого такая уродилась? Ну, да ладно. А я-то на что? Ум хорошо, а два лучше того!Тут Наташа потихоньку стала смеяться. Уж очень потешный оказался человечек. В красной рубахе с поясом, на ногах лапти, нос курносый, а рот до ушей, особенно когда смеется.Лохматик заметил, что его разглядывают, убежал за веник и оттуда объяснил:— «Свориться» — значит ссориться, ругаться, позорить, дразниться — все едино обидно.И Наташа поскорее сказала, что ни разу, никогда, нипочем его не обидит.Услышав это, лохматик выглянул из-за веника и решительно произнес:— Знаешь что? Тогда я совсем тебя не боюсь. Я ведь храбрый! БАНЬКА
— Ты кто? — спросила девочка.— Кузька, — ответил незнакомец.— Это тебя звать Кузька. А кто ты?— Сказки знаешь? Так вот. Сперва добра молодца в баньке попарь, накорми, напои, а потом и спрашивай.— Нет у нас баньки, — огорченно сказала девочка.Кузька презрительно фыркнул, расстался наконец с веником и побежал, держась на всякий случай подальше от девочки, добежал до ванной комнаты и обернулся:— Не хозяин, кто своего хозяйства не знает!— Так ведь это ванна, а не банька, — уточнила Наташа.— Что в лоб, что по лбу! — отозвался Кузька.— Чего, чего? — не поняла девочка.— Что об печь головой, что головою об печь — все равно, все едино! — крикнул Кузька и скрылся за дверью ванной комнаты.А чуть погодя оттуда послышался обиженный вопль:— Ну, что же ты меня не паришь?Девочка вошла в ванную. Кузька прыгал под раковиной умывальника.В ванну он лезть не захотел, сказал, что слишком велика, водяному впору. Наташа купала его прямо в раковине под краном с горячей водой. Такой горячей, что руки едва терпели, а Кузька знай себе покрикивал:— А ну, горячей, хозяюшка! Наддай парку! Попарим молодые косточки!Раздеваться он не стал.
— Или мне делать нечего? — рассуждал он, кувыркаясь и прыгая в раковине так, что брызги летели к самому потолку. — Снимай кафтан, надевай кафтан, а на нем пуговиц столько, и все застегнуты. Снимай рубаху, надевай рубаху, а на ней завязки, и все завязаны. Эдак всю жизнь раздевайся — одевайся, расстегивайся — застегивайся.
1 2 3 4