В гастрономе, пока Николай выбирал вино, Валентин сбегал в кондитерский отдел, купил конфет.
– Напрасно, – с неприязнью сказал Николай, – ее и дома, наверное, нет, и… не обязательно ей конфеты есть. Ты ее хорошо знаешь? – Николай помолчал и добавил: – Не конфетами она интересуется.
Сказано это было очень неопределенным тоном, и Валентин не придал словам особого значения. Он был согласен на что угодно, лишь бы увидеть Ольгу. Ему почему-то хотелось встретиться с ней именно в домашней обстановке, чтобы на Ольге было какое-нибудь простенькое платье, а на голове – старенькая косынка.
И когда ее дома не оказалось, Валентин упал духом. Однако Николай ничего не заметил, стал накрывать на стол, о чем-то рассказывая. Валентин прислушался: надоело в командировки ездить – платят по двадцать шесть рублей в сутки, а попробуй уложись в них, если в столовых готовят не очень-то, а в ресторанах – недешево.
Оглядев комнату, Валентин поймал себя на мысли, что никогда бы не поверил, что Ольга может жить в такой обстановке. Комната не соответствовала вкусам Ольги, какой он считал ее. Слишком много вещей и среди них ни одной, которая свидетельствовала бы о том, что хозяева живут интересной жизнью, чем-то увлекаются, кроме собирания возможно большего количества предметов. Не было видно грамот, кубков, вымпелов – обычных для комнаты человека, занимающегося спортом.
– Я тоже мечтал на спортсменке жениться, – с неожиданной для него самого живостью сказал Валентин, – на такой, знаешь ли, симпатичной, сильной, черноволосой.
– А сейчас не мечтаешь? Передумал?
– Нет, все-таки мечтаю.
Портвейн показался невкусным, и Валентин долго закусывал, чтобы отбить спиртной запах во рту. Но потом по телу разлилась теплота, он извинился перед Николаем и лег на диван. Лежал, полузакрыв глаза, и слушал, и не слушал бесконечные разговоры хозяина.
В душу пришло не то, что можно назвать спокойствием, а какое-то очень ясное осознание происходящего. Николай – муж Ольги. Странно, конечно; что она в нем нашла, но это дела не меняет. Муж есть муж. А ему, Валентину, нужно доказать себе, что хватит – подурил, пора опомниться и жить, как люди живут.
– Ерунда у меня с Ольгой получается, – сказал Николай, присев у него в ногах, и стал рассказывать, потягивая вино из стакана. – Все было нормально, и вдруг… закапризничала. Домой приходит поздно – работа, видите ли. Лишних сто грамм выпьешь – разговоров не оберешься. Вот уже десять, а ее нет.
– Надо сходить за ней, встретить, – просто предложил Валентин, а Николай возмутился:
– Нет уж! Ты думаешь, она работой занимается? Как бы не так! Я больше, чем уверен, что тут третий лишний.
– Глупости! – Валентин даже встал. – Да как ты… как у тебя язык поворачивается?
Николай удивленно уставился на Валентина, помолчал и удовлетворенно ответил:
– Ты прав. Конечно, она не посмеет… Она меня знает.
«Ты трус, – подумал о себе Валентин. – Ты испугался. Хочешь уйти в сторону? Дескать, разбирайся сама, как знаешь. Не сумела оценить мою персону, теперь мучайся?.. Беда в том, что я все равно вмешаюсь в твою судьбу. Пусть будет здорово плохо, но я обязан помочь тебе. Люблю, черт возьми, и буду, наверное, делать глупость за глупостью».
Он стал собираться уходить. Он должен был пойти и узнать, что с Ольгой. Сначала он хотел еще раз предложить Николаю пойти вместе, но передумал. Николай заметно обиделся, просил остаться, недоумевал, как может живой нормальный человек уйти от недопитой бутылки.
Валентин вышел на улицу и медленно двинулся в сторону техникума физкультуры. Он не пытался представить, как отнесется Ольга к его появлению, что он будет говорить ей; ему просто было необходимо вот сейчас увидеть ее. Ведь больше ни разу он не встретил Ольгу на катке, хотя бывал там даже в день возвращения из командировки.
Эх, подойти бы к ней да и сказать: брось ты этого нытика, эту квартиру и иди ко мне. Честное слово, хорошо будет.
Он увидел Ольгу неожиданно – в двух шагах от себя.
– Оля? – вырвалось у него.
Только когда они пошли обратно, Валентин сообразил, что ничего особенного не случилось – просто угадал, какой дорогой она возвращается домой – и все, а сначала показалось, что это чудо.
Ольга молча выслушала его и сказала:
– Спасибо.
– Вы не обижайтесь, – жалобно попросил Валентин, – просто мне показалось, что вам будет страшно одной идти, а мне делать нечего…
– У меня муж есть, – насмешливо проговорила Ольга.
«Зачем это она?» – обиженно подумал Валентин и ответил вслух:
– Я знаю, что у вас есть муж.
– Но он меня не встречает, – все так же насмешливо продолжала Ольга. – Занят. Устал… Кроме того, я не трусливая.
– Мне и в голову не пришло, что вы могли обидеться, – раздраженно пробормотал Валентин. – Короче говоря, извините. Больше не буду.
– Ничего, – равнодушно отозвалась Ольга и попрощалась.
Валентин стоял у подъезда. Хотелось упасть на снег, закричать, ударить кого-нибудь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Полуярову было уже под сорок, а женился он тридцати лет, сразу после войны. Жена его, маленькая, изящная, и добродушной улыбкой, и чуть раскосыми глазами, и черной гладкой прической походила на китаянку. Полуяров и звал ее на китайский манер – Ли-зб. Ростом она была чуть не в два раза меньше его, и нежность Полуярова к жене даже внешне была трогательной. Большой, крупноголовый, он старался при ней спрятать свои ручищи, стать пониже, занимать как можно меньше места.
Года через три супружеской жизни он заметил, что любит жену еще сильнее, чем раньше, что лишь теперь оценил ее по-настоящему. Он стал торопиться домой после работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74