Они вернулись к хозяйке дома и принялись что-то объяснять ей, тряся за худенькие плечи. Говорил больше аналитик, а Савва сидел на корточках, пытаясь увидеть в мутных глазах хоть какой-то намек на ответ.
– Она в полуобморочном состоянии, – наконец дошло до следопыта.
Словно в доказательство, женщина уронила на стол тяжелую густую каплю слюны. Глаза смотрели в одну точку, челюсть безвольно отвисла. Если бы не стул с высокой спинкой, она, несомненно, рухнула бы вниз.
Что-то знакомое мелькнуло в этом оцепенении, и следопыт вспомнил, где он видел эти приспущенные веки, и этот вялый бесформенный рот. С таким же видом, мать Кромпала растерянно бормотала: «Какое это имеет отношение к моему сыну?..»
– Надо уходить из деревни, – сдался, наконец, Кромдук. – У меня такое ощущение, что Лесник заглянул в гости к полковнику. Со своей ручной змеей...
– А мальчик?
– А что мальчик?! Что мы можем сделать?
Они оставили женщину безмолвно сидящей за столом и прикрыли за собой дверь. Далекий гелиевый шар невозмутимо освещал единственную улицу, по которой они добрались до восточных границ карантина. Среди кривых переулков, им удалось разыскать ту самую брешь, через которую жители деревни бежали в город.
Видимо, Кромдук угадал, о чем сейчас думает следопыт. Он ухватил его за кисть руки и сказал тихо, но убедительно:
– Савва, не надо!
Следопыт разлепил его пальцы и освободил руку. Сосредоточенно посмотрел в сторону ближайшего леса.
– Доверьтесь моему опыту – чужая жизнь не стоит того, чтобы рисковать своей! – попытался остановить его ученый.
Савва и не думал с ним спорить, только крикнул, не оборачиваясь:
– Уходите, Кром! Держитесь дороги! – и помчался к опушке, где должен был стоять грузовик.
Вот и пригодилась высокая проходимость шагающего транспорта – не прошло и пяти минут, а бортовой прожектор уже выхватил из темноты угловатый силуэт. Майор не солгал – машина, которую жители использовали как таран, угодила носом в ствол дерева и заглохла.
Следопыт пробрался в кабину и включил зажигание. Судя по приборам, реактор немного перегрелся, но двигатель был в порядке.
Он решил проверить ход, осторожно сдавая назад, и таким образом, рывками да пробуксовкой, выскочил из густого подлеска. Белый шар светильника послужил хорошим ориентиром; он выбрал направление и двинул машину прямо через бурелом, в сторону дороги.
Добравшись до узкой вездеходной колеи, развернулся и заглушил мотор. Если верить интуиции, именно в этом месте, расположенным между военным лагерем и деревней, нужно было сойти на обочину и устроить засаду. Или медленно продвигаться вдоль дороги, прячась за высоким, в полроста, гребешком клинолиста.
До утра оставался какой-то час, может полтора, и облака над головой уже засветились мягким потайным багрянцем. Но следопыт чувствовал сильную зависимость от света луны, которая приютилась за случайным клочком водяного пара, и не думала сниматься с него. Было очень темно, достаточно темно для того, чтобы заблудиться и потерять ориентиры.
Морщась от сухих веток, норовивших проткнуть глаз, Савва выглядывал на дорогу, и снова нырял в кусты. Он заметно нервничал, потому что поймал уже этот запах. Мочевая кислота, если не изменяет нюх. Сначала ветер шел с юга, довольно резкий и холодный, затем приутих. Потом снова задул, сместившись на восток, и вот тогда остро пахнуло неведомым хищником.
...Только когда впереди послышался легкий топот босых ног, следопыт набрался духу и встал в полный рост. Увидев человека на дороге, беглец прошел по инерции еще пару шагов, и вдруг сиганул в кусты. Савва бросился следом.
– Беррум!
Беглец в ответ вроде издал какой-то звук, но темпа не сбавил.
– Беррум, остановись! – выдавил из легких следопыт.
С каким-то стоном, исказив лицо, он сделал рывок и едва не коснулся прыгающей перед взором холки. Взвыл еще раз, выпучил от напряжения глаза, и сильным толчком, отправил парня на землю.
Беррум кубарем перекатился через бок, и закашлялся, лежа на спине.
– Что вам надо? – задыхаясь от пыли, прокричал он.
Следопыт не мог говорить, он тяжело дышал, склонив голову.
– Не лезьте не в свое дело! – простонал лейтенант, поднимаясь с земли.
– Беррум, там... – следопыт махнул рукой куда-то за спину. – Грузовик...
– Не лезьте не в свое дело! – протяжно завыл парень. – Я понятно изъясняюсь?
– Можешь ничего не говорить! Просто следуй за мной! Там грузовик!
Было темно, но следопыту показалось, что Беррум криво усмехнулся в ответ.
– Я ни о чем не жалею. Если бы она попалась еще раз, мы бы сделали то же самое...
– Мне все равно! Ты чувствуешь запах? Пойдем со мной! – следопыт отчаянно вытряхивал слова из глотки, пытаясь восстановить дыхание.
Беррум вроде поддался, сделал шаг навстречу.
– Знаете, следопыт, мы долго пасли её, эту деваху. Она была нашей маленькой тайной. Вся патрульная дюжина поклялась не говорить о ней в стенах казармы. Вы это хотели узнать, следопыт? Да?
Савва покачал головой, не желая слушать. На его счастье, грузовик находился в прямой видимости, возвышаясь над травой темным валуном.
– Туда, лейтенант! – показал он рукой в сторону машины.
– И мы, наконец, поймали её в одном укромном овражке...
Савва вцепился ему в руку и потащил за собой. Парень находился в состоянии аффекта, его откровения невозможно было слушать.
– Мы по-человечески ей сказали «дай нам». Подумайте, следопыт, над этими словами: «просто дай нам!»
Лейтенант волочился за ним, сминая ногами сухую траву. Видимо, он разулся специально для того, чтобы не создавать много шума.
– Знаете, есть такой солдатский прием, когда женщина строит из себя недотрогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22