У меня и в каждой мотогруппе будет по рации, и кто из нас первый в хвост швабам вцепится – остальных на подмогу кликнет. Имеешь возражения, ротный?
– Никаких. Только скажи по совести, все-таки считаешь, что фрицы дураки и по всем своим правилам сунутся в глухомань?
– Угадал, ротный. Помнишь следы, що оставили швабы на просеке у складов? Ты разрешил бы своим разведчикам ступать по сырой земле, когда рядом каменная осыпь? В указанную мной глухомань они сейчас поспешают, ротный, и помяни мое слово, что часа через полтора-два мы их возьмем за глотку, – с уверенностью в голосе закончил взводный.
– Хорошо говоришь, казак, – хохотнул старший лейтенант. – Может, заодно подскажешь, как это сделать?
– Обязательно подскажу, для того и разговор завел, – спокойно ответил Вовк. – Карта у тебя в руках, компас в планшетке. А ну-ка, сориентируйся поточней и определи, куда швабы от нас удирают.
– Только что определял… именно в ту глухомань, о которой ты говорил. И чтобы их там не упустить, бой надо навязывать как можно скорее.
– Верно… а навяжем его вот туточки, – ткнул взводный в точку на карте. – Загоним швабов в эту халупу и не выпустим ни единого.
– А как загонишь? – поинтересовался старший лейтенант.
– Как их ягдкоманды нас поначалу гонять пытались. Обложим с трех сторон и оставим стежку-дорожку только туда, куда нам нужно. К той самой халупе, що я показал… и подле нее замкнем наше окружение полностью. Тут уж хочешь не хочешь, а бой принимать надобно.
– Что ж, план на все «пять», – после некоторого раздумья произнес старший лейтенант. – Пожалуй, в нашей ситуации ничего лучшего и не придумаешь. А раз так, пластун, командуй своими казачками…
Через час Вовк остановился, тронул за плечо идущего рядом с ним сержанта Кондру:
– А ну, казаче, устрой швабам концерт. Да поголосистее, щоб им житуха медом не казалась.
Усмехнувшись, сержант поднес ко рту ладони, надул щеки, и злой, отрывистый собачий лай громко разнесся по лесу. Едва затихли его отголоски, как вначале где-то далеко впереди, а затем и чуть левее группы Вовка раздался лай. Это было настолько неожиданно, что старший лейтенант непроизвольно вздрогнул.
– Що, ротный, похоже? – улыбнулся взводный. – Вот и пришла пора нашим швабам прощаться со своими мечтами о встрече с союзничками. Сейчас самый отпетый дурень догадается, що на него с трех сторон облава с собаками заходит. И помчится со страху туда, где еще тихо… как раз к нашей халупе. А щоб живее торопились, мы их подгоним…
Подняв автомат, он выпустил в воздух длинную очередь, а сержант снова взвыл. Но теперь не отрывисто, а протяжно и с хрипотцой, словно собака, рвущаяся в злобе с поводка. И тотчас спереди и слева от их группы тоже донеслись стрельба и заливистый, раскатистый лай. Опустив автомат, взводный остановился у края узкой, едва заметной в густой траве тропинки, ведущей куда-то в глубину леса.
– Хватит по кустам да буеракам шататься, – сказал он, выходя на тропу. – Сейчас швабы во всю прыть к халупе мчатся, а потому и нам запаздывать к ней не стоит. Нечего давать им время для отдыха и подготовки к бою. А эта стежка нас напрямки к халупе и выведет, поскольку в иное место идти ей больше некуда.
Тропинка на самом деле привела разведчиков к небольшой поляне, по-видимому специально расчищенной от кустов и деревьев на берегу широкого, с прозрачной водой ручья. Посреди поляны виднелся красивый, нарядный, словно новогодняя игрушка, каменный дом с резным деревянным крылечком и высокой остроконечной крышей. Дверь, ведущая с крыльца внутрь дома, была наглухо закрыта. Три больших окна, два из которых смотрели на ручей, а одно на поляну, также были плотно прикрыты ставнями. Круглое слуховое оконце на чердаке сверкало на солнце разноцветными мозаичными стеклами.
– Здесь они, пластун, здесь, – быстро зашептал старший лейтенант, наклоняясь к уху взводного. – Присмотрись хорошенько в бинокль к правому углу крыльца. Видишь в траве сбоку свежую щепу? Когда фрицы выломали дверь, то крупную, по всей видимости, сунули под крыльцо или унесли с собой в дом, а мелкую в спешке попросту смахнули вниз. Вот она и белеет сейчас среди зелени. А на самой двери заметны следы подсохшей грязи… видно, сапожищами ее вышибали. Ты прав, казак, не наш брат разведчик эти немчики. Совсем швах дело у них с маскировкой.
– Що не разведчики они – факт, – согласился взводный. – Только не это сейчас самое главное, – продолжал он, осторожно выглядывая из-за раскидистого куста, растущего на границе леса и поляны. – Швабы в надежной западне, путей к отходу у них никаких, и потому драться они станут до последнего. А эти лесные сторожки, – кивнул он на дом, – я уже встречал и знаю. Стоит, как намалеванная… кажется, дунь на нее – и улетит по ветру. А на самом деле стены из пушки не прошибешь. Так що прежде чем бой начинать, следует прикинуть, как своей крови меньше пролить.
– Послушай, пластун, а может, предложить им сдаться? – спросил он. – Ведь тоже знают, что войне капут. Ну, ладно, хотели к союзничкам драпануть, – значит, причины были. Не удалось… Так уж лучше наш плен, чем неминуемая дорожка на тот свет. По-моему, логично…
– Кому как… у каждого своя логика, – пожал плечами взводный. – Впрочем, попробуй… попытка – не пытка. Только давай поначалу уберемся из этих кустиков – не нравятся они мне.
Спрятавшись с казаком за толстым дубом, старший лейтенант сложил ладони рупором и высунул голову из-за ствола дерева.
– Дойчен зольдатен!… – громко разнеслось по поляне. Он успел произнести только эти два слова, как зазвенели разбитые стекла, ставни дома распахнулись и во всех окнах, а также в двух узких вентиляционных щелях, чернеющих чуть выше основания фундамента, заплясало пламя выстрелов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24