Если я подпишу постановление, вполне вероятно, что по крайней мере в ближайшее время оно просто не будет соблюдаться. Как вы могли убедиться, — сухо добавил он, — буква закона мало что здесь значит. Ситуация постоянно меняется. Своим присутствием здесь я обязан исключительно вашим, местным интересам, и вы в пределах моей юрисдикции.
— Понимаю, сэр. Постановление отнимет у Болдуина последнюю возможность выдавать свои сделки за законные. Я думаю, что даже Болдуин не осмелится предпринять какие-либо шаги после вашего постановления.
— Могу я узнать, какие ваши интересы в этом деле?
— Все довольно просто. Портер Болдуин нагло пытается вытеснить Тома Наджента и Нэнси Керриган с их земли. У них нет официальных прав на землю, хотя они живут здесь долго и оба обустроились, что уже, в особенности по отношению к мисс Керриган, может само по себе служить заявкой и официальным правом на землепользование.
— Я понимаю ваши слова как защиту прав мисс Керриган?
— Да.
Судья Хетфилд выпрямился.
— Я подумаю, что можно сделать, мистер Флинт. — Он встал. — Вы разговариваете не как ковбой.
— Я не ковбой. И мне не нужны ни земля, ни права на нее. Я уверяю вас, что в течение сорока восьми часов Портеру Болдуину вручат телеграмму — копию принесут вам, — которая отзовет его права заключать какие-либо сделки с землей железной дороги.
После ухода Флинта судья Хетфилд открыл газету на первой странице и еще раз просмотрел статью. Затем также отправил телеграмму в конгресс штата, в город Санта-Фе.
Джим Флинт несколько минут постоял рядом с Рыжим, оглаживая и почесывая его. Пора возвращаться в Дыру В Стене. Он сел на коня и отправился в путь.
За полчаса до этого Саксон и Стретт нашли Болдуина в «Гранд-отеле».
Тот отнесся к новостям скептически.
— Кеттлмен здесь? Ерунда! Это обман… или шутка.
Стретт передал Болдуину газету.
— Поглядите, — сказал он.
Болдуин бегло прочитал статью. В Нью-Йорке Кеттлмена не было, его жена отказалась давать интервью. Однако Перес Чивингтон утверждает, что его дочь несколько недель не видела Кеттлмена и что он мертв или пропал без вести.
Болдуин тихо выругался и подошел к окну. С минуту он молча стоял, жуя сигару.
Что привело Кеттлмена в Нью-Мексико? Земля? Железные дороги? Он лихорадочно думал. Надо достать копии этих телеграмм. Его захлестнуло отчаяние, а затем ярость. Какое Кеттлмен имеет право вмешиваться в его дела? У него и так достаточно денег, нечего ему соваться в чужие планы. Он сердито вышагивал по комнате, пока двое ганменов ждали.
Допустим… допустим, Кеттлмен здесь и здесь умрет? Сколько человек знают о его присутствии?
Телеграфист в Маккартисе и эти двое, Саксон и Стретт.
Лотти хотела убить Кеттлмена. Если он умрет — она единственная наследница. Если он умрет, Болдуину никто не будет мешать, мало того, если Болдуин будет знать, что Кеттлмен умер, он может заработать на этом факте немало денег. Новости о смерти Кеттлмена наверняка отзовутся на бирже.
Надо телеграфировать Лотти и найти Кеттлмена. Если его нет в отеле, то где он? Не в «Кейбаре», потому что «Кейбар» теперь принадлежит Болдуину. Возможно, у Наджента или к западу отсюда, в Форт-Уингейте.
— Возвращайтесь в Маккартис, — сказал он Стретту и Саксону. — Мне нужны приметы Кеттлмена. Вытрясите их из телеграфиста. Кеттлмена надо найти. Человека, который его найдет, ждет стодолларовая премия.
Стретт взял с письменного стола сигару и откусил конец.
— Его надо найти живым? — мягко спросил он. — Или мертвым?
Болдуин предложил сигару Саксону.
— Мне только надо знать, где он, — сказал Болдуин. — И я хочу быть уверенным, что он находится в определенном месте и никому не мешает. Чем дольше, тем лучше.
— Годится, — сказал Стретт. — Если он будет находиться там, ну, скажем, достаточно долго, это стоит тысячу долларов?
— Пятьсот.
Стретт теперь понимал, о чем идет речь. Никто не платит пятьсот долларов, чтобы ненадолго кого-то спрятать.
— Он важная шишка, — ответил Стретт. — За тысячу долларов я бы смог с этим справиться. А потом мы бы с Саксоном надолго уехали.
— Ладно, — сказал Болдуин, думая о Бакдане, — договорились. Тысяча долларов.
Судья подписал постановление, но, как ни странно, Болдуин даже не протестовал. Он отнесся к этому спокойно, и Флинту, который находился в Дыре В Стене, рассказали об этом.
— Теперь тебе можно ехать домой, — сказал он Нэнси.
— Домой? — В ее голосе звучала такая печаль, которую он еще не слышал. — У меня больше нет дома. Пока нет.
Она странно посмотрела на него.
— У тебя прекрасный гнедой жеребец. Без клейма. Как может конь вырасти до пяти-шести лет, чтобы его не заклеймили?
— Есть места, где совсем не клеймят, — ответил Флинт.
В тот день Пит Геддис вместе с Джонни Отеро и Джулиусом Бентом выехали на пастбище, чтобы проверить скот и по возможности, если удастся избежать стрельбы, отогнать коров Болдуина.
Флинн поправился настолько, что мог сидеть. Хотя ему долго еще не придется садиться на лошадь, он снова взял дела ранчо в свои руки. Флинт был рядом, хотя чувствовал, что отношение к нему изменилось: появился непонятный холодок отчуждения. Еще недавно они принимали его за своего.
Флинт с удивлением обнаружил, что уже неделю не видит кровь в слюне и чувствовать себя стал значительно лучше. Пора возвращаться в свое убежище.
Но он беспокоился. Не в характере Болдуина отступать просто так. Тем более что он покинул Аламитос. Он продал часть скота, но оставшуюся часть держал на пастбище Наджента.
А затем приехал Геддис.
— Наджента убили, — сказал он. — Его нашли на собственном дворе с пулей в сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50