Вот, например, слова вроде наших современных «дар», «пир», «жир», «добр», «храбр» и т. п. Или такие, как «полк», «знак», «мрак».
Каждый современный русский человек уверен, что перед ним слова-корни; никаких суффиксов в них он не подозревает. А языковед качает головой: не так-то просто!
В первой группе мы встретились с очень древним суффиксом «-р(ъ)». Ведь рядом с «да-р» есть такие слова, как «да-в-ать», «да-н-о» и т. д.; рядом с «пи-р» – «пи-ть», «пи-в-о». Во второй группе действует столь же ветхий «отставной» суффикс «-к(ъ)»: достаточно сопоставить слова «зна-к», «зна-мя», «зна-ть».
Что же с ними случилось? За долгие века древние корни как бы всосали в себя столь же древние суффиксы. Мы теперь слово «не-о-добр-я-ть» разлагаем именно так, на корень «добр» и другие части морфемы, и высокомерно считаем «искажением» такое употребление слов, какое можно услышать, например, под Псковом: «Ай, Пантюха, малец доб горазд!» (то есть «очень хорош»). А ведь на деле, пожалуй, тут вовсе не искажение, а сохранение древнейшей формы.
Вот какими захватчиками ведут себя по отношению к суффиксам подчас корни. Но можно привести и прямо противоположные примеры.
Слово «тайник» или слово «охотник» произведены от слов «тайный» и «охотный» (например, Охотный ряд в Москве) прибавлением к основам суффикса «-ик». Сами же прилагательные образованы от других основ при помощи суффикса «-н-». Таким образом, этот последний относится в слове «охот-н-ик» к основе. Это ясно.
Взяв же слово «клеветник», мы его не можем разложить так же: прилагательного «клеветной» не существует.
Что же произошло? Слово «клеветник» образовалось по аналогии с теми словами, которые связаны с прилагательными на «-ный». Суффикс «-ик» как бы «отгрыз» звук «н» от основ на «-ный» и, включив его в себя, усложнился, вырос в новый суффикс, «-ник». Такие случаи далеко не редкость, и, хотя вопрос о происхождении суффиксов еще отнюдь не до конца изучен и разрешен учеными, здесь перед нами явный пример «рождения нового суффикса».
И в русском языке и в языках других народов можно указать немало любопытных случаев такого возникновения новых суффиксов из совершенно самостоятельных (часто даже иноязычных) слов. Во французском языке живет сейчас очень широко применяемый суффикс наречий «-ман»;


гордая – фьер
горделиво – фьерман

нежная – дус
нежно – дусман


Этот суффикс может быть назван новорожденным. Он возник в литературном французском языке из книжного латинского языка. По-латыни употребительны выражения вроде:
«Фэра мэнте» (fera mente) – «с яростным духом» потому что «мэнс» (родительный падеж – «мэнтис», творительный – «мэнте») по-латыни означает «ум», «дух». Из него и получилось французское «фьерман». Из латинского «дульцэ мэнте» («со сладостным духом») образовалось «дусман». Но, раз приняв этот способ, французы начали образовывать по его примеру слова от самых разнообразных, уже французских, корней и основ, совершенно не считаясь, были ли соответственные слова в языке древних римлян. Так возникли наречия


publiquement
(пюбликман) – публично

subitement
(сюбитман) – внезапно

sottement
(соттман) – глупо


и сотни других, которые очень бы удивили римлян: никто из них не мог бы сказать «пуґблике меґнте» («с публичной душой») или «субиґто меґнте» («с неожиданной душой»). Но современному французскому языку до этого нет никакого дела: он спокойно превратил творительный падеж латинского существительного «mens» – во французский суффикс «ment» и, так сказать, «в ус не дует».
Подобно этому и у нас, в русском языке, всё больше теряют значение прилагательных, всё больше приближаются к суффиксам такие слова, как «видный» («шаровидный» – круглый), «обраґзный» («разнообразный», «звездообразный») и им подобные.
Новые суффиксы рождаются, старые отмирают, как и целые слова. Наши предки спокойно и свободно слагали с различнейшими основами суффикс «-арь» и получили наименования действующих лиц: «куст-арь»[ Впрочем, некоторые языковеды полагают, что слово «кустарь» связано не с русским корнем «куст», а с немецким словом Kьnstler – «искусник». Тогда суффикс тут иной, как в словах «маляр» – Mahler или «слесарь» – Schlosser..

], «бонд-арь», «золот-арь».
Мы утратили способность пользоваться этим суффиксом. Мы не можем сейчас создавать слова вроде: «летАРЬ», «пулеметАРЬ», «танкАРЬ» или «атомАРЬ». Мы предпочитаем при помощи других, ныне живых, «деятельных», суффиксов производить иные слова: «летЧИК», «пулеметЧИК», «атомЩИК», или наконец, «танкИСТ».
Таким образом, становится еще более ясным, что особая жизнь, особая, своя история присуща в языке не только звукам слов, с чем мы уже ознакомились, но и частям слов и их грамматическим формам. Именно поэтому ими так интересуется языкознание.

МЕСТО ВАШЕГО РОЖДЕНИЯ

Заговорив о суффиксах и связанных с ними вопросах, я не могу не коснуться одного, по-моему, небезынтересного и малоизученного грамматического обстоятельства: оно крайне наглядно показывает, как тонки, причудливы и своеобразны бывают порою нормы и законы нашего языка. Очень часто мы, практически без всякого труда, говорим совершенно правильно по-русски, верно образуем нужные слова, превосходно их понимаем, а вот объяснить, каґк мы это делаем и почему делаем именно так, затрудняемся, и даже очень.
Я родился и живу в Ленинграде. Поэтому я – ленинградец .
Мой друг – уроженец Пскова. Что же он – псковец? Отнюдь нет: он пскович ! Ни один русский человек не сделает такой смешной ошибки, не назовет псковича псковцем.
Хорошо. Тогда, видимо, от имен городов, которые оканчиваются на «-ов» или «-ков», слова, означающие их уроженцев, образуются при помощи суффикса «-ич»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135