Мысленно он уже считал себя в отставке. Он говорил себе, что теперь он свободный человек и нет у него больше ни перед кем ни долга, ни обязанностей, но никогда еще ему не было так одиноко, как сейчас.
Раздался звонок. Кэсл давно его ждал и, однако же, медлил подойти к двери: ему казалось теперь, что он был до нелепого оптимистичен. К этому времени младший Холлидей уже наверняка все выболтал, «тойота» была одной из тысячи «тойот», спецслужба, по всей вероятности, ждала, пока он останется один, и он знал, что был до нелепого неосторожен с Дэйнтри. Раздался второй звонок, потом третий — Кэслу ничего не оставалось, как открыть. Он направился к двери, сжимая в кармане револьвер, но теперь толку от него, как от заячьей лапы. Не мог он огнем проложить себе путь с острова. Буллер глухо рычал, оказывая ему мнимую поддержку, но Кэсл знал, что, когда дверь откроется, Буллер тотчас станет ластиться к вошедшему. Сквозь цветное стекло, залитое дождем, он не мог разобрать, кто стоит на крыльце. Но и открыв дверь, не разглядел пришельца — лишь увидел нахохлившуюся фигуру.
— Отвратительный вечер, — произнес в темноте голос, который Кэсл тут же узнал.
— Мистер Холлидей… вот уж никак не ожидал вас увидеть.
А сам подумал: «Он пришел просить меня помочь сыну, но что я могу сделать?»
— Хороший пес, хороший, — явно нервничая, говорил едва различимый в темноте мистер Холлидей Буллеру.
— Входите же. Он вполне безобидный, — заверил его Кэсл.
— Я вижу, что он отличный пес.
Мистер Холлидей осторожно вошел, держась стены, и Буллер, мотая обрубком хвоста, обслюнявил его.
— Как видите, мистер Холлидей, он дружен со всем миром. Снимайте пальто. Входите же, выпьем виски.
— Я не из пьющих, но не скажу «нет».
— Я огорчился, услышав по радио про вашего сына. Вы, должно быть, очень встревожены.
Мистер Холлидей прошел вслед за Кэслом в гостиную. Он сказал:
— Такого следовало ждать, сэр, может, хоть это послужит ему уроком. Полиция вывезла уйму всего из его магазина. Инспектор показал мне одну-две вещицы — право же, омерзительно. Но я сказал инспектору: сам-то мой сын едва ли это читает.
— Надеюсь, вас полиция не потревожила?
— О нет. Я ведь уже говорил вам, сэр: они, по-моему, действительно меня жалеют. Они знают, что я держу совсем другого рода магазин.
— А вы сумели передать сыну мое письмо?
— Ах нет, сэр, я счел разумнее не делать этого. В данных обстоятельствах. Но не беспокойтесь. Я передал ваше послание куда следовало.
Он взял книгу, которую Кэсл пытался читать, и посмотрел на заглавие.
— Как это, черт возьми, понимать?
— Видите ли, сэр, вы, по-моему, всегда находились во власти некоторого недоразумения. Мой сын никогда не занимался ничем похожим на ваши занятия. Но они считали, лучше будет — на случай неприятностей, — чтобы вы именно так думали… — Он пригнулся к газовому камину и стал греть руки; когда он поднял глаза, в них плясали хитрые огоньки. — Так что вот, сэр, при том, как складываются дела, надо нам забирать вас отсюда — и быстро.
Сознание, сколь мало ему доверяли даже те, у кого было больше всего оснований ему доверять, до глубины души потрясло Кэсла.
— Извините, что я спрашиваю вас, сэр, но где сейчас ваша жена и ваш мальчик? Мне приказано…
— Утром, когда я услышал про вашего сына, я отослал их отсюда. К моей матери. Она считает, что мы поссорились.
— Ах, значит, одна трудность с пути устранена.
Достаточно согрев руки, мистер Холлидей-старший обошел комнату, оглядел полки с книгами. И сказал:
— Я дам вам за них меньше любого другого книготорговца. Двадцать пять фунтов задатку — это все, что дозволено вывозить из страны. Банкноты при мне. Ваши книги мне подойдут. Вся эта «Мировая классика» и «Для всех и каждого». Их не переиздают, хоть и следовало бы, а если переиздают, то цены!..
— Мне казалось, — заметил Кэсл, — что нам следует спешить.
— За последние пятьдесят лет, — сказал мистер Холлидей, — я научился делать все не торопясь. Стоит устроить спешку — и наверняка наделаешь ошибок. Если у вас есть полчаса, внушайте себе, что у вас их три. Вы что-то сказали, сэр, насчет виски?
— Если в нашем распоряжении есть время… — Кэсл налил виски в два стакана.
— Время у нас есть. Я полагаю, у вас приготовлен чемодан со всем необходимым?
— Да.
— А как вы намерены быть с собакой?
— Очевидно, оставлю пса здесь. Я об этом не думал… Может быть, вы могли бы отвезти его к ветеринару.
— Неразумно, сэр. Если начнут его искать, протянется ниточка между вами и мной, а этого делать не стоит. Так или иначе, надо, чтобы пес часа два-три посидел тихо. Он лает, когда остается один?
— Не знаю. Он не привык быть один.
— Я думаю сейчас о соседях — они могут пожаловаться. Кто-то из них может позвонить в полицию, а нам ни к чему, чтобы полицейские обнаружили, что в доме пусто.
— Так или иначе, они достаточно скоро это обнаружат.
— Это уже не будет иметь значения, когда вы благополучно переберетесь за границу. Жаль, что ваша жена не взяла с собой пса.
— Она не могла. У мамы есть кошка. А Буллер мгновенно кидается на кошек.
— Да, боксеры обычно дурно себя ведут, когда дело касается кошек. У меня самого есть кот. — Мистер Холлидей потрепал Буллера за уши, и Буллер завилял хвостом. — Так оно и выходит, как я сказал. Когда спешишь, непременно о чем-то забываешь. К примеру, о собаке. У вас есть погреб?
— Не звуконепроницаемый. Если вы думали запереть его там.
— Я заметил, сэр, что в правом кармане у вас, похоже, лежит оружие… или я ошибаюсь?
— Я подумал, если придет полиция… В нем всего одна пуля.
— Советчиком было отчаяние, сэр?
— Я еще не решил, воспользуюсь ли я им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94