Пускай лучше это произойдет со мной.— А мне было бы обидно, если бы сорвали…— Не понимаю…— Простите, я думал о другом…— Да, — сказала она, — раз телеграмма была искажена, вы ничего не знаете и о радисте.— Не знаю.— Он тоже остановился в «Инглатерре». Его укачало. Придется найти жилье и ему.— Если его укачивает, то может быть…— Возьмите его счетоводом. Он изучал бухгалтерию.— Но мне не нужен счетовод. У меня даже бухгалтера нет.— Не ломайте себе голову. Завтра утром я все устрою. Для того меня сюда и послали.— В вас что-то есть. Вы мне напоминаете мою дочь, — сказал Уормолд. — А вам помогают новены?— Какие новены?— Не знаете? Слава богу хоть за это.Человек во фраке как раз кончал свою песню:А я говорю, что зима — это май,И нету во мне никакой корысти!Голубые лучи прожекторов превратились в розовые, и танцовщицы снова взобрались на свои пальмы. За столами для игры в кости раздавался неумолчный стук, а Милли и доктор Гассельбахер, счастливые, как дети, пробирались на площадку для танцев. Судя по всему, Сегуре так и не удалось разбить их надежду повеселиться.
2 Уормолд проснулся чуть свет. Ему было слегка не по себе после шампанского, а фантастические происшествия вчерашней ночи уже вторгались в его деловое утро. Беатриса сказала, что он хорошо себя проявил — ее устами говорили Готорн и все эти люди. Он огорчился, подумав, что она, как и Готорн, принадлежит к тому же выдуманному миру, что и его агенты. Его агенты!..Он сел за свою картотеку. Нужно было, чтобы к ее приходу карточки выглядели как можно достовернее. Теперь ему казалось, что некоторые из его агентов уж слишком неправдоподобны. Профессор Санчес и инженер Сифуэнтес безнадежно запутались в его сетях, и он не мог от них избавиться: оба уже вытянули по 200 песо на текущие расходы. Лопес тоже прочно занял свое место. Пьяный летчик кубинской авиалинии получил приличное вознаграждение — 500 песо — за сведения о строительстве в горах, но, пожалуй, его еще можно было ликвидировать, как человека не вполне благонадежного. Был тут и главный механик с «Хуана Бельмонте», который пил испанский коньяк в Сьенфуэгосе, — эта личность казалась вполне реальной, к тому же он получал всего семьдесят пять песо в месяц. Но были и другие, которые, как он опасался, могли не выдержать серьезной проверки; например, Родригес, который значился у него на карточке королем ночных притонов, или Тереса, танцовщица из «Шанхая», зарегистрированная как любовница министра обороны и одновременно директора почт и телеграфа (неудивительно, что ни о Родригесе, ни о Тересе Лондон ничего предосудительного сказать не мог). Пожалуй, лучше ликвидировать Родригеса — ведь каждый, кто хоть немножко знает Гавану, рано или поздно усомнится в его существовании. Но расстаться с Тересой просто душа не позволяла. Она была его единственной шпионкой, его Мата Хари авантюристка, состоявшая на службе у германской разведки и расстрелянная французскими властями во время первой мировой войны

. Трудно было себе представить, что новый секретарь когда-нибудь попадет в «Шанхай», где каждый вечер в перерывах между выступлениями голых танцовщиц показывают три порнографических фильма.Рядом с ним села Милли.— Что это за карточки? — спросила она.— Клиентура.— Кто эта вчерашняя девушка?— Она будет моим секретарем.— Очень уж ты стал важный.— Она тебе нравится?— Еще не знаю. Ты же не дал мне с ней поговорить. Вы были так заняты вашими танцами и флиртом.— Я с ней не флиртовал.— Она хочет за тебя выйти замуж?— Господи, с чего ты взяла!— А ты хочешь на ней жениться?— Милли, не говори глупостей. Я только вчера с ней познакомился.— Мари — одна француженка, она учится у нас в монастыре — говорит, что всякая настоящая любовь это coup de foudre любовь с первого взгляда (фр.)

.— Так вот о чем вы разговариваете в монастыре!— Конечно. Надо же думать о будущем? Прошлого-то у нас нет, о чем нам еще разговаривать? А вот у сестры Агнесы есть прошлое.— У какой сестры Агнесы?— Я тебе о ней рассказывала. Она такая грустная и красивая. Мари говорит, что в молодости у нее была несчастная coup de foudre.— Это она сама рассказала Мари?— Конечно, нет. Но Мари знает. У нее самой было уже две несчастных coup de foudre. Они поразили ее сразу, как гром среди ясного неба.— Я уже стар, мне такие вещи не угрожают.— Не зарекайся. Один старик — ему было почти пятьдесят — познакомился с матерью Мари, и с ним случилась coup de foudre. И он был тоже женатый, как ты.— Моя секретарша замужем, так что все будет в порядке.— Она на самом деле замужем или соломенная вдова?— Не знаю. Не спрашивал. А, по-твоему, она красивая?— Довольно красивая. В своем роде.Снизу крикнул Лопес:— Пришла дама. Говорит, что вы ее ждете.— Скажите, чтобы она поднялась наверх.— Имей в виду, я останусь, — пригрозила ему Милли.— Здравствуйте, Беатриса! Вот Милли.Глаза ее были того же цвета, что и ночью, и волосы тоже; в конце концов, все это не было наваждением; шампанское и пальмы тут были ни при чем. Нет, подумал он, она настоящая.— Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо спали, — произнесла Милли голосом своей дуэньи.— Нет, мне снились всякие ужасы. — Беатриса перевела взгляд с Уормолда на картотеку, потом на Милли. — А вчера я веселилась от души, — добавила она.— С сифоном у вас получилось здорово, — великодушно сказала Милли, — мисс…— Миссис Северн. Но, пожалуйста, зовите меня Беатрисой.— Вы замужем? — спросила Милли с наигранным любопытством.— Была замужем.— Он умер?— Понятия не имею. Он испарился.— Да ну!— С такими людьми, как он, это бывает.— А какой он был?— Милли, тебе пора идти. И неприлично задавать такие вопросы миссис Северн… Беатрисе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63