Грэм Грин
Паровозик
Всю свою жизнь паровозик прожил на Малой Пыхтелке. С того самого дня, как он родился на свет в паровозном депо, что за домиком мистера Джо Тролли, носильщика, ему не пришлось побывать дальше Большой Пыхтелки, сонливого старинного городка, где бывала ярмарка и где главная магистраль пересекалась с боковой веткой. По этой-то ветке изо дня в день ездил взад и вперед аккуратный маленький паровозик.
Местные жители проверяли по нему время. Когда старая миссис Тролли, матушка носильщика, видела дымок за мостом, она говорила: «Уже четыре часа».
В жаркую летнюю пору путешественники частенько сворачивали с главной магистрали на боковую ветку, ведущую в Малую Пыхтелку. Не раз приходилось паровозику слышать, как они восклицают: «Что за чудесный мирный край, какая очаровательная сонная деревушка!» Но паровозику временами бывало так тоскливо, что ему хотелось плакать.
«Сонная… – думал он, – много они понимают! Да ведь Малая Пыхтелка спит непробудным сном. – Он останавливался у переезда, чтобы отдышаться и помечтать. – Если бы я только мог, – говорил он, – повидать большой мир, где ходят экспрессы!» Как-то утром он проснулся рано-рано. Его машинист еще крепко спал. «Теперь или никогда, – решил он. – В топке достаточно угля, чтобы добраться до края света». А еще он подумал: «Приключения, вот для чего я создан. Чем я хуже какого-нибудь экспресса?» Потом ему вспомнилось уютное теплое депо, его машинист по фамилии Послетуэйт, который был добрым человеком.
– Беж-ж-жать? – пропыхтел он. – Не беж-ж-жать? Беж-ж-жать? Не беж-ж-жать?
Носильщик, который тоже встал рано, не поверил собственным глазам.
Прощай, Малая Пыхтелка!
Жеребенок, который поднялся на рассвете и весело прыгал по лугу, расхохотался ему вслед:
– Бедный маленький паровозик, он ползет как черепаха!
Еж, который только что открыл глаза, воскликнул:
– Силы небесные, да он летит как птица!
Черепаха ничего не сказала. Она завтракала, и у нее был набит рот.
А паровозик с каждым новым клубком дыма выкрикивал:
– Свободен, свободен, свободен!
Тем временем носильщик рассказал об этом контролеру, контролер рассказал машинисту, машинист рассказал начальнику станции, а начальник станции позвонил по телефону и отправил телеграмму в Большую Пыхтелку: «Остановите паровозик. Он убегает. Остановите паровозик. Он убегает. Остановите паровозик. Остановите паровозик!» Поздно. Паровозик уже на свободе.
– До свидания, боковая ветка! Я отправляюсь туда, где ходят большие экспрессы.
На карте вы можете увидеть путь, который проделал паровозик. Сейчас он проезжает место, обозначенное крестиком.
Он шел со скоростью всего лишь двадцать миль в час, для паровоза это очень мало, но к полудню ему казалось, что он проделал уже многие сотни миль. Он совсем запутался и решил, что добрался до края Англии и вот-вот увидит море. Он проезжал через холмы и равнины, долины и болота и снова через холмы. Он думал: «Если бы меня могли сейчас видеть жители Малой Пыхтелки!» Как-то раз мимо него пронесся столичный экспресс, и паровозик закричал ему вслед:
– Как дела, парнище? – Но экспресс мчался так быстро, что даже не заметил его.
Паровозик взобрался на огромный мост и далеко внизу увидел пароход, уходящий в море.
Он проехал мимо замка, где много веков тому назад был казнен какой-то король, но паровозик никогда не учил историю, он решил, что это сигнальная будка нового образца, и поспешил прочь, боясь, что его задержат.
«Мили, мили и мили», – думал он про себя. Он начинал испытывать сильную жажду и затосковал о славной старой водокачке на Малой Пыхтелке. Невольно он вспомнил об исследователях пустыни, умирающих от жажды среди песков. Когда солнце начало клониться к западу, паровозик очутился в горах. Все выше и выше взбирался он по темным угрюмым склонам. Здесь не было ни души, только орел парил в вышине.
В этом мрачном одиночестве паровозику очень захотелось услышать дружелюбный свисток путевого обходчика, стук буферов, гуденье сигнального рожка. Здесь свистели лишь большие хищные птицы, а гудели – да кто же это так страшно гудит прямо за его трубой?
О, как он обрадовался, когда дорога пошла книзу и он вновь увидел широкую плоскую равнину! Но он и не подозревал, какие ужасы ожидали его впереди. Машинист рассказывал ему о железнодорожных узлах, но единственной узловой станцией, которую знали они с мистером Послетуэйтом, была Большая Пыхтелка.
Вечерело. Радуясь, что угрюмые, мрачные горы уже позади, он, пофыркивая, подъезжал к большому городу Весь-в-Дыму.
Первое, что он почувствовал, – это запах, запах сажи, нефти и клея, принесенный легким вечерним ветерком. Затем услышал грохот молотов, скрип тормозов, крики. И, наконец, увидел ослепительные огни, какие-то темные металлические громадины и людей, столько людей, сколько паровозику не довелось видеть за всю свою жизнь, и все они пронзительно орали и толкали друг друга.
Он в ужасе зажмурился.
«Стой! Бум! Дзинь! У-у-у! Ух! О! Не зевай! Сзади! Кр-р-р! Вам! Бац! Вжи-и! Пошел!» Он открыл глаза.
В жизни своей паровозик не видел ничего подобного. Ему показалось, что он попал в пещеру, полную страшных чудовищ. Оглушительный голос, исходивший, казалось, из самого воздуха, вновь и вновь повторял таинственные слова:
«В двенадцать часов от третьей платформы отправляется поезд на Угрюмск, Истошные Вопли и Опасную».
На Малой Пыхтелке была всего-навсего одна платформа, а в этой сумятице путей, платформ и сердитых, крикливых людей паровозик окончательно потерял голову.
Из трубы его вырвался пронзительный жалобный писк, и он стал поспешно пятиться (вы понимаете сами, что повернуться обратно он не мог, так как стоял на рельсах).
1 2