Постепенно удары становились все слабее и наконец совсем прекратились. Люди на лодке, видимо только и ожидавшие этого момента, принялись ловить безжизненную тушу и, привязав ее у основания широкого хвоста, стали медленно и с видимым трудом подгребать к берегу. Тут только Тимка обратил внимание на разбросанные на берегу кровавые куски мяса, костей и внутренностей. Тем временем к месту причала лодки бежало еще несколько человек, радостно крича и размахивая большими ножами, видно готовясь разделывать убитое животное.
Тимке стало не по себе от этого кровавого зрелища.
– Пойдем отсюда, – повернулся он к Хранителю Виту, – я не хочу больше смотреть, как убивают тюленей.
– Если бы тюленей… – как-то сумрачно откликнулся тот. И вдруг неожиданно резко и громко вскрикнул, обращаясь прямо к Тимке; – Всего двадцать семь лет! Двадцать семь лет понадобилось, чтобы истребить эту беззащитную морскую корову! Совсем! До единой!
Помолчал, словно спорил сам с собой, и сильной рукой схватил Тимку за плечо:
– Ну скажи, мешала она кому-нибудь? Нет! Лучше стало вам, когда ее истребили? – И сам ответил: – Конечно, хуже! Смотри-ка, сколько теперь водорослей будет зря расти на скалах! Да здесь десятки тысяч морских коров могли бы кормиться морской капустой! Разводи, промышляй, да только с умом…
Помолчал, волоски на бороде, разлетевшиеся было в стороны, немножко улеглись, хотя то и дело с них все еще слетали белые искорки.
– Ладно, хватит, пошли дальше… И ведь не дикари же были эти, как их, землепроходцы, первооткрыватели, мореплаватели, – снова начал кипятиться Вит. – Варвары они были, вар-ва-ры! Вот кто! Хуже дикарей! Дикари хоть и поглупее, да у них оружия никакого не было серьезного… Ну, теперь пойдем посмотрим еще что-нибудь. Рядом здесь, рядом…
В следующее мгновение Тимка и старикашка стояли на площадке лестницы. После яркого дневного света здесь казалось совсем темно.
– Дедушка, – начал Тимка, – а где мы сейчас были? Где жили морские коровы?
Тимка уже понял, что они только что побывали где-то в прошлом и видели то, что еще не видел в наше время ни один человек на Земле.
Тимке было жалко этих беззащитных и неповоротливых морских коров, и он шумно шмыгал носом.
– «Где, где»! – передразнил он Тимку. – На кудыкиной горе! Сначала все испортят, а потом охают да ахают, а то и совсем позабудут, что сами сотворили! – И, внезапно успокаиваясь, уже тихо объяснял: – Про Тихий океан слышал? Берингово море знаешь? Вот на строве Беринга мы и были… Чего носом шмыгаешь? Слезами делу не поможешь, не поможешь. Поздно… Пошли дальше. – И старик проворно застучал по ступенькам вниз.
Тимка умел быстрее всех в классе бегать по лестнице, и в школе ему не раз попадало от дежурных старшеклассников, но тут он едва поспевал за своим повелителем.
– Стоп! Кажется, здесь. И помни: нас никто не видит, разговаривать бесполезно. Ну пошли… – сказал старик и исчез.
Тимка нерешительно двинулся в темноту. Вот кончается освещенная голубым мерцающим светом каменная площадка, еще шаг в непроглядную темноту и… Он оказался в обыкновенном густом лесу. Оглянулся быстро кругом, не бежит ли кто-нибудь, – нет, вроде никого не видно. Тихо в осеннем лесу, стоят буровато-желтые дубы, трепещут красные осиновые листочки, темнеет еловая непролазная зелень, ноги заплетаются в высокой некошеной траве. Лес как лес, хоть иди грибы ищи, как где-нибудь недалеко от Москвы, на Пахре, где Тимка часто с мамой и папой собирал грибы. Однако чувство тревоги не покидало Тимку.
«Ведь не зря же я попал сюда – наверное, опять должен появиться кто-то уже совсем вымерший. Но кто же мог жить в наших лесах раньше? Все звери мне знакомы: зайцы, лисы, волки, белки, лоси, барсуки, всякая мелкая мышиная живность, да землеройки, да ласки и куницы… – лихорадочно перебирал в уме Тимка. – Кто же еще жил раньше? Лес совсем как у нас: видно, я недалеко оказался от нашего времени… – размышлял Тимка, постепенно успокаиваясь. – И все же я, пожалуй, лучше подожду немного», – решил он и оглянулся, ища какого-нибудь уютного уголка на этой лесной полянке.
Но не успел он сделать и шагу, как услышал треск сучьев и нарастающий топот тяжелых ног.
«Лишь бы не мамонт», – почему-то непроизвольно мелькнуло в голове Тимки. К счастью, это действительно был не мамонт, а «кто-то» размером с лошадь или корову.
– А, лось… – разочарованно протянул было Тимка, заметив мелькнувшие между деревьями длинные рога, и тут же вспомнил, что такие острые, неветвистые рога не бывают у лося.
«Зубр! – понял Тимка и похолодел от страха. Он знал, что зубры страшны в ярости и без всякого промедления бросаются на любого, кто потревожит их покой. – Будь что будет, останусь стоять неподвижно, где есть», – решил Тимка, с тревогой наблюдая за выбежавшим на поляну зверем.

Черно-бурые, покрытые короткой шерстью бока его вздымались от быстрого дыхания; длинный и, как показалось Тимке, голый хвост все время находился в движении, хлопая то по одному, то по другому боку; наверху крупной и широкой головы расходились в разные стороны острые; гладкие длинные рога. Их кончики были направлены вверх и вперед. Что-то удивительно знакомое почудилось Тимке во всем облике этого зверя. А тот с явным любопытством уставился на Тимку, чуть нагнув голову и скосив большой черный глаз. При виде этого большого и черного глаза Тимка приободрился.
– Ты не зубр, – тихонько проговорил он, – у зубра длинная шерсть и маленькие сердитые глаза. Я, помню, видел его в зоопарке. Кто же ты тогда?
От звуков Тимкиного голоса зверь вздрогнул, сначала чуть больше нагнул голову, потом поднял ее вверх, вытянул шею и… замычал, раскрывал рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46