Принял боевую стойку рядом с Кутумом.
– Команди-ир… – обрадованно выдохнул тот.
Его удары сразу стали резче и мощнее. Враги, опешившие при появлении нового серьёзного противника, были вынуждены перейти к обороне. Правда, их оборона длилась недолго. Вначале Хасанбек, обманув нападавшего ложным выпадом, нанёс тому смертельный колющий удар. А чуть погодя и сотник двумя мощными секущими ударами вспорол другому живот и левый бок. Наклонившись над умирающим врагом, он сорвал с его шеи амулет, выпрямился и сказал Хасанбеку:
– Их было около десятка… Половина кралась к юрте Повелителя Вселенной… Нужно спешить.
До пригорка, на котором возвышалась большая Белая юрта Великого Хана, было меньше полёта стрелы. Она выделялась даже в слабом лунном свете, и подобраться к ней незамеченным – практически невозможно.
Оттуда не доносилось ни звука.
Хасанбек с Кутумом преодолели это пространство, соблюдая все меры предосторожности, ведь подозрительная тишина таила в себе много непредсказуемого. Могло статься так, что они опоздали, и там уже всё кончено, хотя ночные убийцы вполне могли и затаиться перед последним решительным броском.
Цепкий взор темника в считанные мгновения выхватил красноречивые детали. Отсутствие телохранителей хана на посту. Чёрный треугольник приоткрытого полога юрты. Продолговатые тёмные пятна на земле у входа, напоминавшие человеческие тела.
«Поздно?!»
Хасанбек, уже не таясь, выпрямился и ринулся ко входу. На бегу отметил: шагах в двадцати от полога лежал на спине, раскинув руки, Бильтэй. Стрела, вонзившаяся прямо в левый глаз, успокоила его навеки. Чуть ближе к юрте – ещё два бездыханных телохранителя с окровавленными лицами… Джамгу. Харатуга. Рядом валялись тела двоих нападавших.
Экэ юсун коль-ту цаган туг. Великое девятиножное белое знамя державы, тяжело хлопая на ветру, возвышалось на высоком шесте у входа. Билось, проблёскивая в ночном небе при каждой вспышке сильной белой рыбой. Как плавниками, шевелило чёрными кистями своих хвостов. Священный кречет, паривший на нём, сдерживался из последних сил. Казалось, он выбирал момент, чтобы ринуться на врагов.
Гроза, бушевавшая на дальних пределах, похоже, усилилась. Вспышки зарниц стали ярче и чаще. Должно быть, само небо было в эту ночь на стороне монголов, помогая разглядеть происходящее. Хасанбек успел краем глаза уловить выхваченные вспышкой две тёмные фигуры, пытавшиеся разрезать толстую войлочную стену. Слева. На значительном удалении от входа… И в эту же мгновение внутри юрты раздался короткий женский вскрик и лязг клинков.
Показав Кутуму движением клинка на двух новых врагов, Хасанбек хлопнул себя левой ладонью по металлическим нагрудным пластинам. Показал на приоткрытый полог юрты и бросился туда. Кутум зычно голосом подал сигнал тревоги, поднимая на ноги свою охранную сотню.
Внутри, судя по звону железа, велась яростная рубка.
Откинув полог, Хасанбек ворвался внутрь ханской юрты, выкрикнув при этом тайный пароль.
Это и спасло ему жизнь! Остановило на полудвижении тяжёлый меч Касыма-багатура. Последнего оставшегося в живых телохранителя ночной внутренней стражи. Признав своего темника, тот едва успел сдержать разящую руку… Глазам Хасанбека предстала тревожная, мерцающая в неверном свете ночных лампад, картина. Великий Хан с обнажённым клинком в руке стоял в глубине юрты, прижавшись спиной к стенке. У его ног распласталась жена Есуй, блестя широко распахнутыми глазами сквозь пряди распущенных волос, испуганно кутаясь в шёлковую накидку. Правее, на половине расстояния от входа к Повелителю, преграждал путь своим телом телохранитель Касым. Ещё двое охранников лежали у самого входа, один из них тихо стонал.
Касым неожиданно бросился к Хасанбеку, замахиваясь на ходу, и…
В немыслимом рывке отбил удар клинка, молнией высверкнувшего из-за деревянной опоры. Мгновенно разобравшийся в ситуации, нойон подсел и от пола резко рубанул наотмашь.
Меч отыскал цель – чью-то плоть. Доселе незримый враг, таившийся в тёмном закутке, куда не долетали отблески лампад, рухнул на пол, к ногам Хасанбека. Глухо и протяжно застонал, сжимая руками распоротый живот. Задёргавшись в судороге, поджал ноги… Мощный добивающий удар телохранителя пригвоздил поверженного к земле.
Обведя рыскающим взглядом юрту и не обнаружив повода для беспокойства, Хасанбек жестом показал Касыму – оставаться рядом с ханом, что бы ни происходило!
И выбежал наружу.
Он опять подоспел в самый нужный момент… Сотник из последних сил отбивался от двух мечников. За короткое время, проведённое темником в юрте, Кутума успели ранить. Судя по его хромоте и скованным движениям – в левое бедро и правую руку. Меч он успел перебросить в левую и теперь, хромая, отступал… Едва успевая ставить блоки атакам вражеских клинков. Подбодрив его боевым кличем, Хасанбек ринулся на ночных бестий, норовя зайти им в тыл.
Однако на этот раз обходной манёвр не увенчался успехом, да и самообладание у неведомых воинов было на высоте. Они перестроились – спина к спине, защищая друг друга от нападений сзади. Это были поистине сильные, многократно тренированные на чужих смертях бойцы.
Хасанбеку показалось, что собственные жизни их интересуют меньше всего – с таким самоубийственным натиском они напирали на монголов. Даже несколько подоспевших на выручку гвардейцев не сразу изменили расклад в пользу ордынцев. Пара неизвестных билась с мрачной самоотверженностью, вовсе не пытаясь пробиться сквозь сжимающееся кольцо. И тогда, получив команду, трое учума-мэргэн, метких стрелков, расстреляли этих ночных демонов из луков… Но даже утыканный стрелами, один из них пытался ползти, переламывая собой древки, и замер на полудвижении, так и не выпустив меча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28