– Да это был просто удар по нашему национальному престижу – когда мерзавец Полярный включил в экипаж бабу! После всех сладких речей на выставке тракторов, после дружеских рукопожатий, после болтовни о сотрудничестве! И вот, в самую последнюю минуту, подсовывает нам эту шлюху! Ну ничего, посмотрим, что он скажет своим коммунистическим дружкам, когда мы поднесем ему наш сюрпризец. Эх, как бы я хотел видеть его рожу в эту минуту! Не пожалел бы ста тысяч долларов тому агенту ЦРУ, который сумел бы подслушать в Кремле их разговор!
– Ста тысяч, сэр?
– У тебя нет чувства юмора, Драгони. Налей-ка мне еще.
Глава 4
«Каждого человека заботит лишь тот маленький уголок Вселенной, где находится он сам», – подумал И. Л. Дж. Флэкс.
– Господа, вы понимаете, что всего через сорок пять минут я должен выступить на первой пресс-конференции по проекту «Прометей»? Пресс– конференция будет транслироваться по телевидению, там соберется весь цвет мировой прессы и тому подобное.
Он сперва сказал это по-английски Вандельфту, руководившему группой американских инженеров. Потом повторил по-русски доктору Глушко, старшему из советских инженеров. Оба специалиста немного владели родными языками друг друга, но скудные эти знания тут же улетучивались, едва разгорались страсти. Глушко был родом из Сибири, Вандельфт – из Ошкоша, но они были удивительно похожи друг на друга. Очки в золотой оправе, редеющие волосы, желтые от табака пальцы, лес ручек и карандашей, торчащих из нагрудных карманов, а в придачу – счетная машинка в футляре, похожем на кобуру.
– Я знаю, Флэкс, – нервно постучал пальцами по столу Вандельфт, – но это не займет и пятнадцати минут. Надо что-то сделать! На кой черт вообще нужна эта пресс-конференция, если будет сорван последний этап проверки? Тогда, как ни крути, а запуск придется отложить.
– Все шло гладко, – возразил Глушко, стараясь не смотреть на своего коллегу, глаза которого горели холодной яростью. – Это вы, американцы, остановили работу. Мои люди готовы немедленно приступить к делу.
– Ладно, – вздохнул Флэкс. – Ради мира и единства я пойду с вами. Прошу вас, не забывайте, что этот проект – совместный. По крайней мере хоть делайте вид, что довольны сотрудничеством друг с другом.
Он повторил то же самое по-русски и первым вышел наружу, где нещадно палило солнце. По лицу его сразу ручейками потек пот. Вандельфт уселся за руль тележки для гольфа – их специалисты из НАСА использовали для передвижения по огромной территории городка. Флэкс с трудом втиснулся рядом. Советские инженеры относились к этому «буржуазному» виду транспорта с презрением – Глушко уже укатил вперед на своем велосипеде.
«Я никогда не привыкну к размерам этой громадины», – подумал Флэкс, глядя на ракету. А ведь через пару дней ему предстояло занять место у пульта в Центре управления полетом и вывести эту птичку на орбиту. Далеко же унесло его от родной Пщины!
Флэкс редко вспоминал городок, где родился. Он жил в Америке с одиннадцати лет, но был родом из Польши – из той ее части, где издавна проживали немцы. Они поселились в тех местах много лет назад, но поляки продолжали считать их германцами. Отец Флэкса был директором местной школы, человеком весьма образованным. И своему сыну он тоже старался дать хорошее образование. Дома говорили по-немецки, в школе и на улице – по-польски и по– русски. Для юного Флэкса все три языка были родными. Когда перед самой войной семья эмигрировала в Соединенные Штаты, отец не дал Флэксу забыть то, что тот выучил в детстве. Мальчик слишком любил книги и вкусно поесть – поэтому у него, толстяка, было мало друзей, а девочки и вовсе не обращали на него внимания. В армию Флэкса не взяли по причине избыточного веса. Он болезненно воспринял это унижение и с удвоенной энергией углубился в учебу. Флэкс был студентом технологического факультета Колумбийского университета, когда объявили набор на курс электроники. Безошибочным чутьем он угадал перспективность этого направления – совсем нового, даже учебников еще не было, и студенты занимались по размноженным на мимеографе конспектам. Флэкс занялся радарами, что привело его в ряды той самой армии, которая несколько лет назад отвергла его. Наконец-то справедливость была восстановлена! Флэкс оказался у истоков создания НАСА; его технические знания и лингвистические способности очень пригодились, когда американцы вывезли в Соединенные Штаты немецких ученых-ракетчиков, похитив их из-под носа наступавших русских. Со временем Флэкс отучился вспоминать о своем прошлом. Многим казалось, что он и родился прямо, в Центре управления полетом. Это, впрочем, его вполне устраивало. Совместный советско-американский проект стал вершиной его карьеры. Однако силы Флэкса были на пределе.
Скоростной лифт моментально доставил инженеров на верхний этаж сборочного здания ракетного комплекса. СЗРК представляло собой пятиэтажную надстройку, венчавшую головную часть «Прометея». Гигантские ускорители и главный корпус ракеты были слишком велики, чтобы их можно было собрать в обычном сборочном корпусе. Перевозить «Прометей» с места на место после сборки тоже было нельзя. Поэтому ракету строили под открытым небом, прикрывая навесами наиболее уязвимые узлы. Вообще же «Прометей» проектировался с таким расчетом, чтоб ему не могла повредить никакая непогода.
Впрочем, это не относилось к главной ступени – то есть собственно к кораблю. Он был построен в Центре космических полетов имени Кеннеди в стерильных условиях, под строжайшим контролем, с особым кондиционированием воздуха, призванным защитить электронные схемы от коррозии, а компьютеры – от нежелательного воздействия перепада температур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15