Натолкнувшись на переборку, он согнул колени и пригнул голову, чтобы смягчить удар; затем одна его рука легла на холодный металл корпуса, а другая ухватилась за поручень. С привычной ловкостью он развернулся, удовлетворенно отметив, что его ноги прошли в нескольких сантиметрах от пола.
До двери грузового отсека оставалось пять метров. Справа Маркус заметил открытый люк. Он вел в большую осевую шахту, проходящую через три верхние палубы корабля до кают пилотов, а также к нижнему уровню, где находился стыковочный модуль. Кроме того, из этой шахты можно было попасть на любую палубу.
Маркус нахмурился.
В условиях нулевой или даже близкой к нулю гравитации все люки полагалось держать закрытыми во избежание несчастных случаев на тот случай, если бы шаттлу внезапно понадобилось отстыковаться от «прыгуна» и перейти на самостоятельный ход. Команда шаттла исполняла эти требования автоматически, а техники проявляли не меньшую осторожность, так как именно им пришлось бы устранять любые возможные повреждения, а также отвечать за них. Капля пота у уголка левого глаза на секунду отвлекла Маркуса, и он вытер ее относительно сухим рукавом рубашки. Оставить люк открытым не мог какой-то беззаботный член семей «ангелов», потому что все они находились на «Булавочной Головке» и здесь им вообще нечего было делать.
Оставались пилоты.
Протянув руку, Маркус освободил защелку, которая держала люк открытым. Он подумал, что пройдет его и закроет за собой, не тревожа своих «ангелов», но потом одернул себя – расслабляться непозволительно. Маркус уже взялся за люк, когда сильный порыв воздуха просвистел между металлической переборкой и резиновой прокладкой дверцы люка.
Маркус встревожился уже не на шутку. Это означало, что где-то в шахте открылся еще один люк.
Он закрыл крышку и закрепил ее одним поворотом колеса. Еще несколько «шагов» – и он оказался перед дверью, ведущей в грузовой отсек Э 2. Как и все двери, ведущие в любой отсек, эта была снабжена тремя металлическими запорами, надежно защищающими даже от вакуумной тяги. Ввиду того, что эта дверь вела в отсек с боевыми машинами, на ней имелся рычаг экстренного открытия, управлявший одновременно всеми запорами с обеих сторон.
Рука Маркуса задержалась на стальном рычаге, и он уже почти отговорил себя от того, чтобы идти дальше. Ему не нравилось играть роль навязчивой мамочки, постоянно напоминающей детям о том, что им надо убирать за собой. Но здесь это являлось составной частью его работы. Маркус вдруг представил себе, как Брент Карссков и Карлина прогуливаются по отсеку, и эта мысль опять чуть было не повернула его к выходу. Но Маркус удержался, убедив себя, что должен поступать, как надлежит командиру, и осторожно открыл дверь. Достаточно просто заглянуть. Если он увидит, что нарушает чье-то уединение, то с выговором можно подождать.
Дверь открылась, и Маркус оказался на решетчатой дорожке, окружавшей по периметру весь отсек и дававшей доступ к верхней части каждого из восьми боевых роботов, безмятежно «спящих» в своих боксах. Едкий запах охлаждающей эмульсии и смазки, смешанный со специфическим запахом металла и пластика, стал давно привычным и не вызывал никаких ощущений.
Приглушенное красное освещение, «ночное», как его называли, превратило устрашающего вида боевые машины в неких призрачных великанов. Маркусу были видны только три ближайших, остальные закрывала огромная тарелка радара «Карабинера» Коннора Монро. Оттолкнувшись, он подплыл к «Карабинеру» и, ухватившись за ступеньку у входного люка водительской кабины, принялся внимательно осматривать просторный и притихший отсек.
В иллюминаторе водительской кабины «Осы» Полы Джейкобе прыгали крохотные огоньки, словно кто-то подсвечивал себе карманным фонариком.
Маркус напрягся, сомнение и страх отозвались теплой волной и легким покалыванием по всему телу. В машине Полы явно кто-то есть. «Осу» отделяло от двери отсека метров десять. Добраться нетрудно, если он решит это сделать. Снова замигали огоньки. Их там определенно двое. Маркус подумал, что, прежде чем что-то предпринимать, надо вернуться и взять на помощь Фабера. Однако шум за спиной лишил его этой возможности.
Это было металлическое дребезжание, вероятно, кто-то наступил на слабо закрепленную решетку одного из люков. Маркус мгновенно подтянул ноги и убрал их под себя, готовясь оттолкнуться и полететь в любом направлении. Эта мера предосторожности оказалась излишней, когда он услышал резкий щелчок снимаемого предохранителя. С силой оттолкнувшись, Маркус полетел к середине отсека.
По голове «Карабинера», там, где он только что висел, дробью ударил мелкий град. Резкая боль в левой ноге подсказала, что не все пули прошли мимо.
Черт! Игольчатое оружие. Одно из самых опасных видов стрелкового оружия, с огромной скоростью стреляющее мелкими иглами из пластика. Входные отверстия обычно были ровными и чистыми, но пластик быстро расщеплялся и разрывал ткани изнутри. Надеясь, что ранение не очень серьезное, Маркус весь подобрался, готовясь к жесткому приземлению в центре отсека.
Снизу зазвучали голоса, по крайней мере двое мужчин чертыхались, выбираясь из тесной кабины «Осы». Сдержанный кашель за спиной, и еще один безжалостный выброс пластиковой смерти. Пули прошуршали в воздухе и рассыпались где-то у дальней стены отсека. Маркус понимал, что долго полагаться на такую удачу нельзя, но, к счастью, ему удалось скользнуть за левое плечо «Осы» в относительно безопасное место.
Удар о внутренний корпус шаттла оказался довольно сильным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114