Передал трубку адъютанту и, взяв фонарик, собрал развернувшуюся карту. На юг?.. Нет. Не туда, куда направилась женщина. К востоку Занскарские горы, практически полное бездорожье, между бесконечными горными пиками редкие селения и деревушки... Только север, потому что на западе Пакистан, а этот малый, Хайд, сам не достанет – никак не может достать – нужные бумаги для свободного передвижения по обе стороны линии прекращения огня. Под видом туриста там не проедешь...
Озарение или лишь игра воспаленного воображения? Из ничего, будто бросившийся из озера тигр, им овладела сумасшедшая догадка. Не может быть...
– Мистер Шармар, – неожиданно выпалил он, – каким путем идут из Кашмира ваши побочные грузы?
– Что? – задохнулся Шармар и тяжело задышал, как выброшенная на берег рыба.
– Я этим никогда непосредственно не занимался, мистер Шармар. Но Дханжал?..
В трубке тишина, если не считать тяжелого дыхания Пракеша. Рао перебирал в голове догадки, словно копаясь в тряпье, в котором могут скрываться драгоценности. Если к разгадке вообще существовал ключ, то этим ключом был Дханжал. Пограничники скорее всего находятся на содержании Шармара.
– Господин Шармар? – тихо, но твердо напомнил он, как будто упрашивая наделавшего бед скрытного ребенка.
– Музаффарабад... – прокашлявшись и вновь обретя уверенность, ответил тот. – В Титхвале есть люди... – потом, оставив исповедальный тон, раздраженно добавил: – Дханжал должен был знать, полковник!..
– Могли они с помощью Дханжала перейти линию прекращения огня?
Линия прекращения огня... она все еще вызывала обидные воспоминания. Она была недопустима, но в то же время неизбежна, эта уступка Кашмира. Еще Пенджаб... армию успокоили обещаниями денежных вливаний, нового оружия, предоставления большего влияния, но все равно это была сдача индийской территории мусульманам. Он покачал головой. Старые привычки умирают с трудом.
– Зависит от того, кто дежурит на погранпосту, – загробным голосом произнес Шармар.
Очевидно, переправки очередной партии не ожидалось.
– Тогда можно догадываться, что с ними произошло, мистер Шармар. Они перешли в Пакистан.
– Проклятье! Что будем делать?
– Потребуется сделать запросы, установить контакты. Мне понадобится ваша санкция... – Трудно признать, но надо.
– Хорошо. Конечно. Что нужно?
– В данный момент я должен удостовериться. Желательно, чтобы вы оставались у телефона... возможно, и премьер-министр?
– Это можно. Мне надо переговорить...
– Да. Но после того, как я буду знать определенно.
– Торопитесь, Рао! Звоните мне, как только...
Рао положил трубку и рявкнул адъютанту:
– Связать меня с Титхвалом... погранпостом. Наладить связь с Исламабадом. Знаешь, кого там вызвать... пошевеливайся!
Адъютант скрылся в доме и, как шершень, разворошил толпившуюся вокруг стола группу. Рао снова повернулся к озеру. Оно выглядело пустым и темным, если не считать редкие точки огней и сползающее с западного берега тусклое зарево Сринагара. Все именно так, думал он, успокаиваясь. Через десять минут будет знать, но уже теперь он был уверен. Чтобы попасть в Пакистан, Хайд использовал Дханжала.
Но ему не уйти. Побег только кажущийся. В этой единственной важной области Исламабад пойдет на сотрудничество. На земле солдаты, в воздухе самолеты и вертолеты. Он окажет содействие благодаря Шармарам, их связям в пакистанской армии и правительственных кругах.

* * *

В конце подъема «лендровер» чихнул и, словно почуяв вдали Чилас, клюнул носом. Еду, тепло и свет, которые Хайд все еще не мог видеть: глаза затуманились от усталости, да к тому же сосняк и повороты дороги закрывали вид. Обогнали поднимавшегося к Бабусар-скому перевалу одинокого, весело машущего вслед туриста. Его поднятая рука, уменьшаясь в размерах, долго виделась в зеркальце.
Опять потер глаза. Лучи фар прыгали по глубокой колее, хлестали по поверхности скал, крутым склонам, наклонившимся чахлым деревьям. Ломило запястья, онемевшие пальцы приросли к баранке. Температура резко упала, дворники смахивали с ветрового стекла густой пушистый снег. Казалось, что снег застилал видимость и с внутренней стороны стекла. Хайд чувствовал, что скоро придется остановиться.
А в глазах неотвязно стояли видения пройденного пути: беспорядочно разбросанные селения, торчащие на альпийских пастбищах и голых скалах, как забытые стрелы, тонкие сосны и нефритово-зеленое озеро, ставшее на закате нереально оранжевым. Одинокие фигуры селян, тощие грязные овцы, в небе высоко взлетевшие орлы да кружащиеся ястребы.
Развалившись, как пьяный, рядом на сиденье спал Касс. Даже Дханжал со скрученными руками в нелепой позе устало дремал в своем углу машины.
В сотый или тысячный раз Хайд мигал глазами, пытаясь сфокусировать взгляд. На этот раз его насторожило, что машина накренилась. Дорогу развезло, но он не помнил, когда пошел снег. Время суток больше не имело значения, только время года, заставившее людей со своими стадами целыми селениями спешить на нижние пастбища, ища там укрытия. Одно такое стадо бестолковых овец с неприветливыми пастухами и следовавшими сзади запряженными ишаками тележками с прятавшими лица женщинами и беспорядочно набросанными пожитками задержало его на целых сорок минут.
Он резко нажал на тормоза – овцы почудились такими же реальными, сбившимися в кучу, как мелькающие перед глазами снежинки. «Лендровер» встал. Дорога здесь круто сворачивала, и лучи фар повисли в черной пустоте. Нет, вдали светились огни, за много миль отсюда. Чилас?..
Касс на короткое время проснулся, потрогал сломанные и помятые ребра, потер руку, до сих пор напоминавшую о пентотале, и снова погрузился в сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114