– крикнул он. – Закажите разговор с Лондоном... выпустите меня!
Обернулся к Лескомбу, проваливающемуся в нереальный мир одиночества, правда, оживляемого робкой надеждой. Обри ободряюще кивнул головой.
– Не надо ничего говорить, дорогой мой: я сделаю для вас все, что смогу. Возможно, немного... по крайней мере попытаюсь вытащить вас отсюда!
– Благодарю вас, – хрипло произнес Лескомб.
Значит, Малан – основной держатель акций «Рид электроникс», один из компании удальцов, ринувшихся спасать то, что осталось от проекта ДПЛА. И еще Шапиро?..
– Так, для записи... этот джентльмен из Калифорнии... Не Шапиро ли случаем?
Лескомб утвердительно кивнул.
– У нас всегда было много работы для них... а у них для нас. Они внесли много своего в две модели, которые предназначались для того, чтобы произвести впечатление, по крайней мере внешне... – заговорщически сообщил он, чуть было не подмигнув. – ...в Пентагоне, на вашингтонских генералов. Жаль, что ни черта не получилось, не так ли? – злорадно ухмыльнулся он, вытирая щеки и снова прикрывая глаза, полные жалости к самому себе. – Было бы много работы. Черт возьми, я бы, может быть, разбогател, получив свою долю акций, и хотя бы этим ублажил эту суку!
В глазах снова ужас утраты. К радости Обри, открылась дверь. Он проскользнул в нее, словно кот.
Шапиро, Малан... по крайней мере два опытных образца направились?..
Он бешено распахнул дверь.
– Лескомб... их что, отправили в Америку, эти два образца?
– Не знаю, – последовал невразумительный ответ. – Поговаривали, что в последний момент была отчаянная попытка организовать демонстрацию для Пентагона, спасти проект...
Обри сунул голову в дверь.
– Так. Где они находились – в Англии или Америке, когда министерство обороны аннулировало проект?
Лескомб устало пожал плечами, мысленно уже вернувшись в атмосферу страха и одиночества. На лице готовность угодить Обри, лишь бы тот задержался. Как и ожидал Обри, сейчас польется много слов, только бы не закрылась за ним дверь.
– Не знаю... – Известно ли Лескомбу что-нибудь? Надо ли было инсценировать этот театральный уход и возвращение или же надо было продолжать терпеливо, настойчиво выуживать информацию? – Не могу вспомнить... – в дрожащем голосе мольба – ...когда у нас без конца болтался Малан – до или после аннулирования проекта? Я же не член совета директоров, – вспыхнула и тут же погасла обида. Бегающие глаза снова умоляли не уходить.
– Ясно. – Еще несколько минут, и факты уступят место выдумке. В данный момент вряд ли узнаешь что-либо полезное. – Хорошо, дорогой мой. А вы! – бросил он дежурному, который, как должно, тут же вытянулся в струнку. – Я требую, чтобы этому человеку немедленно дали помыться... и чтобы была горячая пища. Немедленно, поняли?
За дверью осталось бледное, залитое слезами, благодарное лицо. Он торопливо прошел по коридору и поднялся по ступеням, на которых чем выше, тем меньше пятен плесени. Поднявшись на первый этаж, встал перед старыми напольными часами. На кафельный пол холла падали холодные предвечерние блики осеннего солнца.
– Немедленно свяжитесь с Годвином – поторопитесь!

* * *

Небритая физиономия, мятая одежда как нельзя лучше подходили к обстановке, подумал про себя Харрел. Даже легкий запах немытого тела и потной одежды. Все вместе говорило о неотложности дела, о его неутомимой работоспособности, о недовольстве, заставившем лично прибыть на западное побережье. За высокими сильно затемненными окнами, словно соленая пустыня где-нибудь в глубине материка, бесконечно простирался Лос-Анджелес. Он стоял, заложив руки в карманы и угрожающе подав вперед плечи, глядя на затянутый дымкой огромный белый город, который он не любил, находя его таким же нездешним, как и те, где он бывал в зарубежных командировках, где он гонялся за Хайдом, который теперь был здесь, в Калифорнии. С женщиной, племянницей Обри; оба скрываются от него. Здешняя служба напортачила: дали возможность женщине укокошить одного из своих и выскользнуть из сети.
Его ярость, как коварное подводное течение, крылось под поверхностью. Отвернувшись от окна, свирепо глянул на собеседника.
– Слушай, Беккер... ты упустил бабенку. Не имеешь представления, где она сейчас, куда надумает податься, и не в состоянии добраться до Хайда. Может, твои ребята слишком много греются на солнышке, а? – Он пристально посмотрел на Беккера, отчасти чтобы доставить себе удовольствие. Высокий светловолосый парень по другую сторону стола испуганно вздрогнул. – Итак, где они? Ты не помешал тому, чтобы твоему напарнику камнем раскроили череп. Ты вообще-то на что-нибудь способен?
– Виноват, сэр... – Ярость рвалась из него наружу, но пока он сдерживался. – Мы не имели представления о важности и срочности этого дела, когда с Фрэнком... э-э, Доггеттом отправились на озеро Беррьеса. Это все, что я могу сказать. Вы не дали нам знать, что все взаимосвязано... сэр.
Харрел поморщился и снова повернулся к темным дымчатым стеклам. Где-то на пределе зрения более жесткий блеск, вероятно, океан. Горы спрятались в дымке. Перед глазами только шероховатая соляная пустыня Лос-Анджелеса, улицы, словно возникшие от жары трещины, а двигающиеся по ним машины еле различимы. Снаружи до того жарко, что было бы неудивительно, если бы попавшие в уличную пробку водители стали стрелять друг в друга.
– О'кей, Беккер. Валяй отсюда. Ступай, ищи женщину и ее нового дружка, а? Они вынюхивают что-то на меня, на нас. Что-то такое, о чем знал или подозревал Фраскати. Они не могли уйти далеко. Ступай, достань мне самые последние результаты объявленного полицией розыска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157