Обследовала каждую дырочку, каждую лохматую ниточку на блузке и брюках, неоднократно отряхиваясь, то и дело потирая болевшую ногу.
Вытерла лицо найденным в сумочке сложенным мало пригодным для этого носовым платком. Словно ребенок, от нечего делать расхаживающий по краешку ковра, прыгающий через опасные трещины на асфальте, десятки раз включающий и выключающий свет в спальне. Лишь бы забыть этот ужас и подавить тошноту.
Фрэнка свалили в машину, словно мешок с продуктами, нет, даже более небрежно. Машина, взревев, умчалась в сторону города задолго до приезда шерифа. Она судорожными движениями вытерла руки все тем же слюнявым платком, снова протерла лицо. Причесалась и понемногу привела себя в порядок.
Хотелось одного – обо всем забыть. В конце концов никто не знал о том, что она была в домике. Знал Блейк – его нашли одного.
Снова принялась оглядывать блузку, поправлять волосы, массировать ногу. Спустя некоторое время ее внимание привлек сначала медленно, потом все быстрее приближавшийся небольшой гидросамолет, опустившийся на слепящую поверхность озера. Она наблюдала, как, коснувшись воды, он исчез в ослепительно ярком свете, оставляя позади рассыпающуюся бриллиантами волну. По мере того, как он замедлял движение, след его постепенно терял очертания. Она сосредоточенно вглядывалась в слепящую гладь озера. Повернувший к берегу подпрыгивающий на воде самолет, его раздражающе яркая красно-белая окраска отвлекли ее от созерцания водной поверхности. Она взялась еще сильнее растирать ногу. Потом снова обратила взгляд на гидроплан и прилетевшего в нем человека, которого подобрала лодка с капризным навесным мотором. Он высадился на галечный берег вблизи ее домика и направился в сторону шерифа, внимательно разглядывая пепелище и кучу обгоревших бревен. Ее рука неподвижно лежала на больной ноге.
Представляется, пожимает руку шерифу, что-то показывает, его признают... роется ногой в пепелище, поднимая над водой облако золы. Кивают головами, шериф одобрительно хлопает приезжего по плечу, и оба направляются к полицейской машине. Кэтрин услышала, как громко взревел мотор, но ее внимание отвлек другой звук. С ближайшего дерева с пронзительным криком вспорхнул черный дрозд, окончательно вернув ее к действительности. Несколько поблек блеск воды; по поверхности в косых солнечных лучах пробежала рябь. Дрожа, словно проснувшись в холодной спальне, она растирала озябшие руки. Полицейская машина, подпрыгивая на ухабах, скрылась за деревьями, направляясь в сторону города. Гидросамолет покачивался на якоре, его краски стали ярче, натуральнее. С берега донесся запах кухни. Она заставила себя посмотреть на часы, понимая, что надо трогаться... уходить... невольно признаваясь себе: нужно выбираться отсюда, бежать. Застонала от жалости к себе. Снова все вернулось к ней. Вымазанные в грязи брюки, больная нога, порванная грязная и... забрызганная кровью блузка, пепелище на месте дома, падающий, поворачиваясь, как останавливающийся волчок, Блейк, кровь, заливающая бледное лицо Фрэнка, зияющая рана на голове. Зажала рот руками, подавляя крик; из груди, закладывая уши и нос, обдавая жаром ладони, рвалось горячее дыхание. Отвернула голову, боясь, что стошнит. Желудок был пуст – ее вырвало еще до того, как она вскарабкалась сюда. Глаза слезились, создавая обманчивое впечатление, что вновь засверкало озеро.
Нужно было уходить... теперь, казалось, мало что этому мешало. Все было за то – послеполуденная прохлада; опустевшая поляна около пожарища; понимание, как много времени потрачено впустую. Она, пошатываясь, поднялась, натянула на ноги свои тонкие комнатные туфли, наклонилась поднять сумочку. На хвое валялся грязный мятый платок. Помешкав, подняла его и принялась вытирать им брюки, потом долго терла руки. Низкое солнце слепило глаза, она беспомощно щурилась. Порывшись в сумочке, отыскала темные очки, расправив дужки, надела, словно выходя из дому в уличную жару.
Больно ступая ко камням, стала пробираться между соснами вниз. У нее с собой были деньги, кредитные карточки, водительские права. На окраине городка находился мотель с гаражом – она видела из машины, когда Блейк вез ее сюда. Машину Блейка отбуксировали полицейские. Медленно двинулась вперед. Под деревьями унылая вечерняя синева. До нее дошло, что она, словно в детстве, считает про себя шаги, с замиранием сердца ожидая впереди засаду. Старалась обходить залитые косыми лучами солнца поляны. Показалось, что слишком громко дышит. Заставила себя перестать считать шаги, стараясь подавить в себе ощущение беззащитности. Смолистый запах сосен, шорохи в кустах, предвечерняя прохлада – все действовало на нее угнетающе. Прибавила шаг... споткнулась, упала, оцарапав ладони и колени, наткнулась щекой на торчащий сучок, чуть не выколов глаз. Вскрикнув, тут же испуганно замолчала. В ветвях порхали невидимые птицы. Задрожала всем телом, словно попавший в ловушку зверек. Все это – страхи детства. Решительно взяла себя в руки. Поглядела на грязные, в крови руки, на голую коленку, торчавшую из порванных брюк, внутренне собралась... и перестала дрожать, ровнее задышала. Потом поднялась на ноги. Лес поредел, между деревьями желтел солнечный свет. Услышала звук проехавшей машины, в нос ударило бензином. Зажав под мышкой сумочку, вышла из лесу на дорогу, оставив страхи позади, готовая к немедленным действиям. Вот только у одежды весьма жалкий вид...
Прямо перед ней – низенькие домики мотеля и навес гаража. Мгновение поколебалась, отругав себя за нерешительность. Теперь ее подстегивала необходимость торопиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157