Паук руководит операцией, отдает приказы и раздает задания. Так что главное для тебя – Паук. Выйдешь на него, считай, победил.
Несколько мгновений мы молчим, а потом Стин повторяет:
– Так что давай, бери Паука в разработку. Выясни, кто он такой, и заставь его плясать под твою дудку.
Моя физиономия изображает унылую гримасу. Ему легко говорить: выясни и заставь. А на деле… У меня осталось всего два дня, и за этот короткий срок я должен обыграть профессионала высочайшего класса. Так взглянем правде в глаза: это невозможно. Дилетанты не выигрывают у профессионалов! Тем более за два дня. Впрочем, и за год не выигрывают. Нет, надо отдать Пауку эти карты и закончить игру, ведь на кон поставлены жизни дорогих для меня людей!
Стин усмехается презрительно, а вот реакции Грига я не чувствую и благодарен ему за это. А еще мне становится стыдно перед ним, и я пытаюсь оправдаться:
– У Паука в заложницах Ирэн… А я даже не знаю, кто он такой… И ему помогают оперативники – тоже, небось, парни не промах… А я один… Я никому не могу верить. Даже Биллу. Даже Мартину. Ведь это могут быть уже и не они, а занявшие их места оперативники. Или сам Паук.
Хотя нет, Мартин – настоящий, ведь я только что видел его на трассе и уверен – ни один оперативник не смог бы пройти ее так, как это сделал он. Потому что в гонке Паук и иже с ним дилетанты, а вот мы с Мартином профессионалы, причем высочайшего класса, и на трассе нас не заменить.
Мне становится легче – я не один. Со мной Мартин… Ирэн… Григ… Стин… и даже Сятя…
Стин снова усмехается, на этот раз хорошо – по-дружески, и говорит:
– Знаешь, какое первое, оно же золотое правило разведчика-разработчика?
– Ну?
– Каждое, даже самое правильное решение всегда содержит в себе ошибку.
– И что это значит?
– Что ошибаются все без исключения. И профи, и дилетанты – все. Разница лишь в качестве ошибки. У дилетанта она бросается в глаза, а ошибку профессионала бывает очень и очень трудно найти. Но всегда выигрывает тот, кто сумеет-таки отыскать в действиях противника ошибку. Сумеет разглядеть и обратить ее себе на пользу. Понял? Ищи в действиях Паука ошибку. Она есть. Ее не может не быть!
– Легко сказать, ищи, – ворчу я. – Кстати, а сам-то ты сейчас где? Почему бы тебе не появиться, так сказать, вживую, и не помочь мне разбираться с Пауком?
– Я не могу, – отвечает Стин. – Я мертв. Я «живу» теперь только в душе Грига.
Мертв! Да, так оно и есть… Я вижу странную капсулу, похожую на раздавленного жука… Она и в самом деле раздавлена, покорежена чудовищным ударом… И Стин внутри раздавлен, смят… невозможно дышать… ребра расплющены… ноги отрезаны оторвавшимся куском обшивки… господи, больно-то как!.. но сердце еще стучит, еще пытается бороться… тук-тук… нельзя умирать… тук-тук… нужно довести до конца… тук-тук… Григ… тебе теперь придется одному… тук… прости, что подвел, дружище… ту…
Сглатываю подступивший к горлу тугой комок и бормочу:
– Ты погоди, Стин. Это все потом, ладно? У меня еще будет время оплакать тебя, а сейчас…
– А сейчас слушай второе правило разработчика, – откликается Стин. – Любой, даже самый натасканный, самый тренированный, самый матерый профессионал не перестает быть человеком.
– В смысле?
– Ничто человеческое ему не чуждо.
– Ага. Это более-менее понятно. А еще правила есть?
– Конечно. Например, такое. Не стесняйся использовать шантаж. В девяти случаях из десяти это самое действенное средство.
– А в десятом? – уточняю я.
– В десятом бывают эффективнее угрозы, подкуп, спровоцированное чувство мести или любви… Кстати, тебя Паук поймал именно на последнем…
Я издаю протестующий звук, но Стин не обращает внимания и продолжает перечислять:
– …Физическое давление на объект, его ликвидация, наконец.
Он говорит что-то еще, но внезапно ментальный контакт начинает рваться – мой сволочной ген маоли засыпает, естественно, в самый неподходящий момент.
Я успеваю сказать:
– Спасибо, Стин. Пока, Григ, – и снова остаюсь один. Мне есть о чем подумать.
Размышляю почти до утра, а потом зову троглодита:
– Сятя, иди-ка сюда, у меня появилась к тебе парочка вопросов…

* * *
Почти весь следующий день посвящаю визитам – «беззаботно» шляюсь по гостям, последовательно обходя всех знакомых, не забывая Рабиша и ребят из «Отвязных Стрельцов». Даже нахожу повод встретиться с обоими Милано и их верным бульдогом Санчесом. И везде меня сопровождает Сятя. Он должен опознать одного человека. На мой вопрос Сятя уверенно заявил, что точно узнает его, если увидит.
После очередного визита вопросительно смотрю на Сятю, но троглодит каждый раз отвечает: «Недь, нье он».
Рабиш – не он… Курт – не он… Билл – не он. На всякий случай привожу Сятю к Мартину и снова слышу:
– Нье он.
Созваниваюсь с Эриком и Диком. Под пустячным предлогом договариваюсь о встрече, трачу драгоценное время на болтовню о пустяках, с надеждой смотрю на Сятю, но троглодит категоричен: Эрик – не он, и Дик – не он.
Лонг звонит мне сам. Как ни в чем не бывало, болтает о пустяках. Его голос весел и дружелюбен. И я отвечаю ему так же – весело и дружелюбно. И мой голос при этом не дрожит. А мои стиснутые кулаки Лонг, или кто он там на самом деле, не видит…
С ним я встречаться пока не собираюсь – Сятя уверенно сказал, что это «нье он», так что Лонг подождет. Вначале я должен найти того человека, который вывел меня из спортивного зала с «живой» водой и, представившись Пауком, провел мою вербовку. Он – маоли, сомнений нет, а Сятя уверял меня, что с ходу отличит маоли от обычного человека. Но то ли Сятя ошибся, то ли оперативника-маоли нет в моем окружении, потому что к вечеру непроверенными остаются всего двое:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159