В его взгляде затаилась такая обреченность пополам с болью, что у меня сжалось сердце. Затем снова заговорил, но так тихо, что пришлось напрягать слух, чтобы услышать его слова: – Я не утверждаю ничего категорично, Великий, но… Помните Сказание о Сотворении Мира?
Я растерянно кивнул, а Темьян, естественно, сказал:
– Я не слышал. Расскажите, мэтр.
Тот нерешительно посмотрел на меня:
– Оно предано запрету и считается святотатством.
– Еще бы, – хмыкнул я. – Там слишком много опасного для амечи и дейвов.
Звериные уши Темьяна-Барса умоляюще дернулись.
– Я никому не перескажу его, клянусь!
– Расскажите, мэтр. Здесь все свои, – разрешил я.
Оромаки набрал в грудь побольше воздуха и нараспев начал:
– И пришел Творец и создал Он Жизнь, и Мысль, и Огонь, и Воду, и Камень, и Дерево, и Пространство. А Смерть появилась сама, но недоволен был Творец. И вдохнул Он искру свою в души Предтечей, и пошли те Предтечи обживать Землю. И народились от них народы разные, сильные и слабые, смертные и бессмертные. А Предтечи исчезли без следа, и, лишь когда народ любой смотрит в глаза Смерти, приходят они и отводят Смерти глаза. И обретает силу народ, и обновляется он. А Предтечи чутко следят за Смертью, потому что сказал Творец: всем народам быть!
– Предтечи – это амечи и дейвы, да? – уточнил Темьян.
– Вряд ли, ведь «Предтечи исчезли без следа», а мы живем, – ответил я.
– А чем же легенда не понравилась Высшим? – удивился Темьян.
– Да тем, что в ней нет ни слова о нашей избранности. По мнению автора легенды, все миры и народы произошли от каких-то Предтеч и Творца. А по нашей официальной версии, никакого Творца нет. Есть Боги, то есть амечи и дейвы, которые и создали все расы и миры.
– А вы на это способны? Создавать расы и миры? – уточнил Темьян.
– Как тебе сказать… Исследования на эту тему велись. И у нас, и у дейвов. Кстати, ходили слухи, что дейвы получили какие-то потрясающие результаты. Не знаю, как насчет создания целой вселенной, но один мир им вроде удалось заселить новыми, созданными ими расами… Но не это главное. Ведь чтобы создать новую вселенную, нужно вначале разрушить старую. Причем разрушить ее целиком, все миры вселенной, полностью! Но на такой эксперимент трудно отважиться даже самому отчаянному Изначальному, ведь если не выйдет, погибнут все – и Высшие в том числе, и сам экспериментатор.
– Но кто-то, видимо, отважился, – пробормотал Темьян. – А кто придумал Сказание?
– Неизвестно. Его текст написан в Скрижалях Пророчеств.
– Так вы думаете, будто Творец из Сказания и здешний – одно и то же лицо? – спросил урмак.
– Вряд ли, – с сомнением покачал я головой и посмотрел на мэтра. – Творец из Сказания создавал Жизнь, а здешний хочет разрушить ее.
Мэтр пожал плечами и опустил голову, а я продолжал рассуждать:
– Запустить механизм «расслоения» способен любой из амечи и дейвов. Это очень сложно, трудоемко, но вполне реально. Даже я, будучи Учеником, в состоянии сделать это. А вот создать потом новую вселенную… Все же я не думаю, что подобное под силу амечи и дейвам.
– Здешний Творец не дейв и не амечи, – вздохнул мэтр, и я почему-то поверил ему.
Темьян-Барс задумчиво вылизывал лапу, вероятно придумывая новые вопросы, а я воспользовался паузой и спросил архимага:
– Мэтр, а вы лично встречали дейва, который прячется под маской Черного Чародея?
– Нет… А почему вы спрашиваете?
– Да так. – Я вздохнул и подумал, что мне так и не удалось установить личность того таинственного дейва: Миссел это или другой. Почему-то мне очень хотелось, чтобы им оказался не Миссел…
Похоже, все темы исчерпаны, и на некоторое время у костра воцарилась тишина. Оказалось, пока мы беседовали, солнце успело раствориться в Степи, и звездная ночь наполнила воздух чистотой и умиротворением. Разговаривать не хотелось, впрочем, как и сражаться. Лучше всего в такую ночь бездумно сидеть у костра и лениво смотреть на искристые переливы пламени.
Вероятно, мои чувства разделяли и остальные. Темьян, против обыкновения, не накидывался на нас с вопросами, а неспешно разглядывал двух зажаренных куропаток, которых давно успел снять с вертела и аккуратно разложить на припасенных кусочках коры.
– Ужин остыл, – констатировал он.
– Это ничего, – ответил я. – Все равно давайте есть. И вы, мэтр, обязательно. Хоть кусочек. И не смейте отказываться! Это моя воля, воля Бога.
Белый Волшебник улыбнулся:
– Вы ж еще не Бог.
Похоже, он начал приходить в себя. Как только разговор свернул в сторону от Творца, архимагу заметно полегчало. Нужно закрепить успех. Я разломил пополам одну из тушек, протянул ему. Он взял, нерешительно посмотрел на еду и вдруг удивленно сказал:
– А ведь я и впрямь голоден.
– Отлично, Оромаки, отлично. Торопиться нам некуда, давайте поедим, отдохнем до утра, а там подумаем, как нам быть дальше.
Темьян-Барс урчал над своей порцией, но кончики его мохнатых ушей выразительно давали понять, что он полностью согласен со мной.
Я жевал вкусное мясо и размышлял.
Такое чувство, что меня с самого первого шага «ведут» как марионетку к некой конкретной цели.
Сначала я «случайно» столкнулся с Мисселом – дейвом, которым Боги запретили находиться на Ксантине. Потом в Башне Жизни узнал, что Черный Чародей, скорее всего, дейв. По крайней мере, именно из мира дейвов ломился на Ксантину Некто.
Вывод напрашивался сам собой: виновники Темных Небес именно дейвы. Они хотят расколоть Ксантину, чтобы таким образом раз и навсегда избавиться от амечи. Это заговор. Нужно срочно доложить амечи о коварстве соперников.
Кстати, в первый момент я так и решил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156