– Ты это делаешь за двоих, Дира. Сколько у тебя сейчас поклонников? Трое? Четверо?
– Двое, но речь не обо мне. Не уводи разговор в сторону, Мьюла. Лучше скажи, когда ты в последний раз целовалась с парнем и целовалась ли вообще?
– Дира!
– Что – Дира? Я уже двадцать лет Дира!
– Двадцать три, – поправила ее Мьюла.
– Это неважно. – Дира, одергивая коротенькую шелковую ночную сорочку, подошла к сидящей у зеркала Мьюле, обняла за плечи и проникновенно сказала: – Пойми, подруга, тебе не всегда будет двадцать… три. Лет через десять ты спохватишься, пожалеешь, что даром растратила самые чудесные годы своей жизни, но будет уже поздно.
– Ты мудра не по годам, – фыркнула Мьюла.
– Я целительница, – пожала плечами Дира. – Меня учили врачевать не только тело, но и душу. И как целительница, я советую тебе: хотя бы на сегодняшний вечер забудь свое занудство, стань легкомысленной и взбалмошной, вспомни, что тебе двадцать… э… три, что вечером бал выпускников. На балу будет наследный принц, не говоря уже о прочих – не наследных, а также… – Дира сделала многозначительную паузу. – Говорят, что кое-кто из Высших почтит бал своим сиятельным присутствием. Говорят, что трое дейвов уже прибыли в Армион. Одна женщина и двое мужчин.
– Про женщину не скажу, а мужчины точно прибыли, – помрачнела Мьюла и машинально потерла рукой шею с едва заметной ниточкой свежего шрама.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Дира, не заметив судорожного жеста подруги.
Мьюла замялась:
– Ну… Встретила их вчера у ректора Стауна.
– У ректора? – переспросила Дира. – И как они? Симпатичные?
– Да… не знаю… не запомнила… не разглядела… – забормотала Мьюла, пряча взгляд.
– Наверняка симпатичные, – сделала вывод Дира. Все дарианцы знали, что дейвы, в отличие от амечи, умеют принимать облик по желанию. Среди амечи попадались всякие – высокие и низкие, худые и полные, смазливые и страшненькие, а дейвы в человеческом обличье были все, как один, красавцы и красавицы. – Да, они-то как пить дать симпатичные. А ты растяпа. Такой случай упустила! Надо было не только их разглядеть, но и себя показать. В выгодном свете.
От ее слов Мьюла содрогнулась и прижала руку к животу, словно ощутила внезапный приступ боли. Дира снова ничего не заметила. Она повертелась, принимая изящные позы, демонстрируя, как надо было кокетничать с дейвами. Мьюла поглядела на подругу, на ее сияющие глаза и подумала, что если бы сейчас наступила ночь, синие глаза Диры осветили бы комнату ничуть не хуже свечей.
– Остынь, Дира. Высший не самая лучшая компания для смертной. Мы слишком разные. – Мьюла снова потерла рукой шею, затем подреберье и помотала головой, отгоняя страшные воспоминания. – Они…
– Что – они?
– Ну… Даже если ты понравишься кому-нибудь из них, это не продлится долго. Несколько месяцев – от силы год, а потом…
– Плевать на потом! Ты не понимаешь. Пусть год, но какой! Путешествия, миры, все блага и тайны вселенной! Говорят, Высшие очень внимательны и щедры. Помнишь, Парина рассказывала, что знакомая ее знакомой…
– Я помню, – с досадой перебила Мьюла. Она взяла костяной гребень и принялась расчесывать волосы, желая успокоиться. Ее так и подмывало рассказать правду о своей вчерашней встрече с дейвами, об их «внимательности и щедрости», но она не хотела расстраивать Диру. – Я помню слова Ларины, но «знакомые знакомых» всегда несут всякую чушь.
– Э нет! – Дира засмеялась и встала за спиной Мьюлы, разглядывая себя в зеркале. – Я чувствую, что сегодня вечером свершится что-то необыкновенное. Мне бы только подцепить кого-нибудь из Высших, а дальше… Уж я-то свою удачу не упущу. Уверена, что годом дело не ограничится. Посмотри, разве я не хороша? – Дира повертелась перед зеркалом, внимательно разглядывая свою точеную фигурку в шелковом белье. – У меня нет ни одного изъяна, – с удовлетворением констатировала она и качнула головой, отчего ее роскошные волосы заструились темной, блестящей рекой. – У меня самые густые волосы в Дарии. У меня дивная кожа и…
– Ты забыла похвалить свои глаза, – насмешливо подсказала Мьюла.
– Хорошо, что напомнила, – засмеялась Дира, – мои глаза сводят парней с ума. Синие, как океан! Такой цвет очень редкий, может, один на…
– Всю Дарию, – снова вмешалась Мьюла.
– Ты просто завидуешь, – фыркнула Дира. – У тебя-то глаза самого обычного золотистого цвета. А у меня…
– У тебя в самом деле красивые глаза, – подтвердила Мьюла. – Кстати о глазах. Я хочу подарить тебе кое-что к окончанию Академии. Вот держи.
Дира с детской непосредственностью вцепилась в длинную плоскую коробочку черного бархата с вензелем в виде головы дракона на крышке и завопила:
– Ах, это же Баватти! Ювелир королевского двора! Глазам не верю, Мьюла!
– Ты открой.
Нетерпеливые пальчики моментально подцепили серебряную застежку и потянули крышечку вверх.
– О-о-о!
На черном бархате внутренней обивки коробочки лежало платиновое ожерелье с сапфирами такой чистой воды, что, казалось, камни вбирают в себя свет, ломают его тридцатью двумя гранями и излучают обратно, потрясая мир красотой своего сияния.
– Как раз подойдет к твоим синим глазам и бальному платью, – сказала Мьюла.
– Ах, это чудо! Но откуда у тебя столько денег? Ты что, получила наследство?
– Какое наследство, – фыркнула Мьюла. – Я из бедной шахтерской семьи, ты что, забыла?
– Тогда ты ограбила ростовщика, не иначе! Или… – Дира лукаво подмигнула подруге, – у тебя завелся богатый любовник? То-то ты вчера пришла совсем невменяемая и уйму времени проторчала в купальной комнате. На вопросы не отвечала, разговаривать не хотела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156