нечто, принимаемое им ранее за груду доспехов, имело свой глаз. И этот глаз смотрел на него неодобрительно.
– После стольких лет, – с видимым удовольствием сказал глаз, – наконец-то нашелся желающий украсть амулет. А то я уже начал сомневаться и думать, что годы тренировок пройдут зря.
Глаз довольно обвел все помещение, которое в полной мере отражало следы его усердия и воинского умения, подмигнул и продолжил:
– Я, честно говоря, тебе даже признателен – здесь становилось скучно и однообразно.
Груда доспехов потянулась, встала и превратилась в нечто, размером с теленка с огромной мордой, похожей одновременно на медведя и собаку. Тело его было полностью покрыто тем, что при ближайшем рассмотрении оказалось чешуей, но все же и вблизи напоминало латные пластины, что составляют основу самых крепких панцирей. Хвост его ничуть не смахивал на собачий – это был скорее хвост змеи или даже крокодила, очень гибкий, но покрытый чешуей и с костяным набалдашником на конце, что делало его похожим на кистень.
Урчи понял, что они друг другу не нравятся. Такое часто бывает и при встрече людей: иногда увидишь человека и сразу воспылаешь к нему любовью и симпатией, а то и наоборот, человек слова не сказал, а не по душе он тебе, и все тут. Но хорошо, когда ты можешь себе позволить отказываться от общения с человеком по той только причине, что у него нос крючком или свернут набок, а смех как шипенье тарантула или рев бизона. Плохо, если отказываются от тебя, и твой нос, походка, смех или имя, в конце концов, становятся веским и непреодолимым препятствием к дальнейшему общению, а иногда и основой для преследования и наказания.
Но Урчи рассудил, что зверь не человек, и с ним договориться будет попроще. Поэтому он собрал волю в кулак (прямо скажем, вся его воля в этот момент могла поместиться и в очень маленьком кулачке), и продумал убедительно аргументированную речь, начав ее красноречивым вступлением.
– Ты кто? – выговорил он дрожащим голосом, до боли сжав руки, дабы им тоже не передалась эта дрожь.
– Вот это я одобряю! Всегда перед тем, как начинать смертный бой, необходимо как можно больше узнать о противнике! Молодец! Мог бы стать неплохим стратегом. Даже жаль, что не придется. Отвечу на твой вопрос: я – драконий пес.
– Как-как, пес дракона?
– Нет-нет, драконий пес. Пес дракона – это когда жил да был дракон, он подобрал собачку и заставил двор охранять (как будто тех, кто рискнет зайти в гости к дракону, отпугнет злая собака). А мы, драконьи псы, – особый вид. Можно считать, меньшие братья драконов – наверно, в древности у нас и был общий предок, но потом, видно, мы разошлись во мнении, какие качества и свойства надо в себе развивать в процессе эволюции, поэтому-то драконы одно, а мы – другое. А вот с собаками мы не имеем ничего общего, просто название привязалось. А здесь я поставлен охранять могущественный амулет. Можно сказать, как родился, так сюда и определили, предназначение мое такое.
– А что за амулет? – несмотря на всю серьезность ситуации, любопытство Урчи в который раз оказалось сильнее.
– Да-а, – протянул пес с явным разочарованием. – Воры-то пошли, какие необразованные. Крадут и сами не знают, что. Я начинаю терять к тебе уважение. Ты, часом, не клептоман, не тащишь в карман, как сорока, любой блестящий предмет?
– Я вообще не собирался красть этот камень, просто хотел разглядеть его поближе. – Внезапно проблеск понимания вспыхнул в глазах Урчи: – Неужели это знаменитый философский камень?
Пес просто задохнулся от возмущения:
– Да этот камень нельзя даже сравнивать с философским! Он намного ценнее!
– Интересно, что может быть ценнее камня, который сам по себе позволяет производить золото в неограниченных количествах?
– Да это же знаменитый Камень Понимания ! Находясь рядом с ним, ты понимаешь любую речь и любой понимает тебя! Ты что, думаешь, драконьи псы так со всяким встречным и разговаривают?
(В этот момент Урчи пришло в голову, что за все время разговора ни разу его своеобразный стиль ведения беседы не помешал взаимному пониманию, если, конечно, их диалог можно было рассматривать с этой позиции.)
– А что касается его ценности, – продолжил пес, – то всякий путешественник знает: если ты попал в незнакомую обстановку и окружен, к примеру, толпой людей, главный из которых обращается к тебе с проникновенной речью, то гораздо важнее, чем иметь любое количество денег, понимать: то ли тебя приветствуют как наместника бога на земле, то ли тебе уготована участь субъекта, предназначенного для торжественного жертвоприношения. Разница пусть тонкая, но существенная. Давай так: парень ты хороший и я верю, что не хотел воровать камень. Более того, здесь так давно никого не было, и я даже готов отдать его тебе, но только если ты выполнишь три условия. Во-первых, ты должен доказать мне, что он тебе действительно необходим. Во-вторых, ты должен взять камень, не нарушая моей клятвы, а я обещал своей любимой матушке, когда она поместила меня сюда, что никому не позволю захватить камень и буду всегда охранять его от воровства. И, в-третьих, ты должен предложить мне самому нечто стоящее, чтобы сделка имела смысл и для меня. (Урчи отметил разумный и деловой подход, нечасто встречающийся у представителей животного мира.)
– Ну, с первым пунктом проблем не будет: нам достаточно отойти от камня чуть подальше и я попытаюсь тебе рассказать историю своей жизни – если ты поймешь более десяти слов, то ты или умеешь читать по губам, либо угадываешь мысли.
– А вот что касается других двух условий – необходимо еще подумать. Позволь мне уйти и поразмыслить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66