Что-то подсказывало ему, что с того времени минуло уже несколько суток, возможно, даже целая неделя.
В какой-то момент он даже понимал, отдавал себе отчет в том, что находится под воздействием каких-то наркотиков либо психотропных препаратов… Но затем вновь забывал обо всем.
Существование его нынче состояло из череды видений, перемежавшихся провалами в сознании.
Из всей той бредятины, которая крутилась у него в голове, запомнились и отложились в памяти лишь обрывки каких-то сновидений. Так, например, он привиделся самому себе в какой-то больничной палате привязанным к операционному столу… Никакой боли он не чувствовал, но было – жутковато. Кажется, обошлось, и ничего жизненно важного ему не отрезали. Лицо одного из врачей показалось Валере знакомым. Ну да, так и есть… это же Игорь Глебов! Тот самый человек, которого разыскивает Маша Данилова. Кстати, его фото Швецу показывал куратор из спецотдела, так что ошибочки тут быть не могло…
«Здравствуйте, гражданин Игорь Глебов, – стараясь глядеть на него строго, как и положено блюстителю закона, сказал капитан милиции Швец. – Где это вы пропадали, уважаемый?! Я вот на вас вынужден розыскное дело завести! У меня есть к вам конкретный вопрос! Скажите, только прямо, где вы сейчас находитесь?! В Германии, в местечке Байрейт? В России, где вас кое-кто числит пропавшим без вести? Или вас уже нет в живых?»
Наверное, он лишь шевелил губами, силясь хоть что-то произнести, потому что Глебов – даже тот, что посетил его во сне, – оставил все вопросы без ответов.
Но это так, пустячок.
Швецу привиделось кое-что и по страшнее операционной палаты.
Ему вдруг приблазнилось, что он – маленький мальчик Петя, из которого потом вырос офицер КГБ, превратившийся со временем в пожилого мужчину Леонтьича, у которого явно не все дома. Вот! Однажды, воспользовавшись дыркой в высоком дощатом заборе, а также опустившимися на землю сумерками, он, то есть мальчик Петя, пробрался на территорию спецполигона. В принципе, он хотел всего лишь наведаться тишком во фруктовый сад – яблони на здешней почве плодоносят удивительно сочным белым наливом, – но заплутал и вышел совсем в другое место…
Он увидел, укрывшись в полосе кустарника, свежевырытый ров, на краю которого, вытянувшись в цепочку, стояли какие-то люди, одинаково сутулившиеся, с бессильно опущенными головами и связанными руками. У всех этих людей не было лиц, одни лишь затылки. Позади строя, за спинами этих сутулых безликих особей, прохаживались какие-то мужчины в военной форме, среди которых он – то есть мальчик Петя – узнал и своего отца. У кого-то из этой особенной группы людей были узнаваемые лица… Обличья же других были невыразительными, какими-то стертыми. Но все они, эти мужчины, без исключения вооружены кто «наганами», кто, как его «отец», пистолетами ТТ.
Он увидел, как отец подошел к крайнему цепочке безликих. Протянул руку к ближнему, словно хотел дотронуться до затылка. Что-то щелкнуло приглушенно, и крайний мужчина без лица, ступив шаг вперед, рухнул в канаву.
Остальные военные тут же принялись за работу: «щелк!», «щелк!», «щелк!».
Смотреть на все это было жутко, но мальчик Петя все равно смотрел… как завороженный, не смея оторвать глаз.
Вдруг какая-то сила выдернула его, мальчика, из кустарника, встряхнула, да так сильно, что у него клацнула челюсть…
– Что?! Подглядывать вздумал! – прозвучал над ухом чей-то знакомый до ужаса голос.
Над ним, над мальчиком Петей, злостно нарушившим существующие здесь, в Бутове, строгие правила и запреты, навис не кто иной, как сам Дмитрий Абросимов: светловолосый гигант, у которого даже брови белые; альбинос с черными глазами, в глубине которых, подобно адским угольям, переливаются, посверкивают багрово-красные огоньки.
Этот страшный человек, которого опасались даже его сослуживцы, ведал ликвидациями на полигоне. И этим, собственно, уже все сказано.
– Ты преступил наш закон! – сказал Абросимов и потащил малолетнего злоумышленника туда, откуда доносились все эти «щелк!», «щелк!». – Товарищи… вот еще один враг народа! Какие есть предложения?
– Исполнить! – успел первым высказаться отец. – В расход!
– Исполнить!.. Исполнить!.. – согласно закивали головами пахнущие порохом и кровью чекисты. – Шлепнуть негодяя, и весь разговор!
Швец почувствовал, как вся его жизнь перетекла в одну точку и сконцентрировалась где-то у основания черепа… Успел ощутить, как его мощным рывком бросило вперед… и тут же очнулся, придя в себя наконец после нескольких суток беспамятства.
В первые секунды у Валеры было такое ощущение, словно он только что очухался после крутого бодуна.
Поначалу он и повел себя соответственным образом, автоматически следуя – как и положено высшему примату – уже отшлифованным прежней жизнью рефлексам. То есть уселся в кровати и стал искать бутылку с водой или чайник, чтобы залить водой полыхавший в утробе пожар…
Ну и где это, спрашивается, он умудрился так нажраться?
Прошло еще несколько секунд, прежде чем он смог разлепить глаза и оглядеться окрест себя.
– Ну н-ни ф-фига себе! – пробормотал Валера. – И где это я?
Кровать, на которой он сидел, была ему незнакомой. Случается, конечно, что переберешь малость, а потом не можешь вспомнить имя своей сексуальной партнерши… Но Валера и комнату, в которой он сейчас находился, тоже не смог вспомнить.
Пребывая в сильнейшем недоумении, он ощупал голову: черепушка точно его, знакомая до боли… Вот только рожа сильно небритая.
Спал он, однако, раздетым. С кем именно спал? Да хрен его знает: кроме него, здесь никого, кажется, нет…
Кое-как, с попытки эдак четвертой, он все же смог встать с кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105