Он инородное тело – гедонисты это чувствуют. Многие, очень многие специалисты духовной коррекции пытались и пытаются его остановить. То есть – не думать. Вроде бы очень просто. Но не тут-то было. Суметь остановить разум – слишком большая роскошь для сверхэгоцентрического сознания. А именно оно, такое сознание, и пытается скинуть с себя этого паразита. Иногда это удается. Но пока не решена проблема обратного процесса. Тут гарантий нет никаких. История человечества – это история достижения различных удовольствий и наработки технологических процессов, связанных с этими достижениями. Но все они без исключения подпадают под главный постулат Бобергауза, и вопрос торможения состояния так и не решен. Отсюда – постоянные самоубийства, как крайние степени противоположности любви ко всему, что шевелится. Я понятно говорю?
– Понятно, но страшновато. Лучше расскажи, что мы будем есть на ужин.
– Ага! А ведь это все та же тема! Молчу, молчу, – замахал руками Музыкант, глянув в глаза Бетти. – Ужин так ужин.
Они долго читали толстое меню, которое принес упитанный японец, постоянно уточняя у него ингредиенты того или иного блюда; наконец выбрали, и через полчаса лифт поднял в номер два подноса. Запах был изумителен. Откупорив бутылку шампанского из Франции, Музыкант произнес тост: «За Веру вообще и твою – в частности!» Бетти робко улыбнулась в ответ и добавила: «За Свободу навечно!» Они выпили вино и накинулись на фирменные блюда центральной Японии. Спустя минут десять Музыкант вставил все-таки слово:
– Но одно из любопытнейших эссе магистра Бобергауза, – проговорил он, жуя крылышко фазана, обмакнутое в креветочный соус, – это идея противофазного человека.
– Какого-какого человека?.. – переспросила Бэтти, расправляясь с филе морской змеи.
– Противофазного. Как бы тебе это объяснить… Это термин из физики. Ну, скажем, противоположного в самом глубоком смысле. Ну, так вот. В момент появления младенца на свет в этот же миг определенный старец умирает. Не всегда, правда, старец, но это уже проблемы младенца. И вот, если жизнь и смерть считать своими противоположностями, то есть противофазными состояниями, то это с точки зрения младенца старец умирает, с точки же зрения старца – умирает младенец. Что же дальше? А тут происходит самое любопытное. Они оба живут нормальной жизнью, но повторюсь – противофазной. Да, забыл добавить: это все один и тот же человек. Просто раздвоенный по фазам. Ну, так дальше. Старец постепенно молодеет и грустит с годами о том, что придется уйти в мир иной. Зрелые, умные годы уходят, он все молодеет и молодеет, и скоро наступит неизбежная смерть от молодости. Он видел смерть соплеменников. Жуткая вещь.
Бетти чуть не подавилась своей змеей и уставилась на Музыканта:
– И как же это происходило?
– Да все, как у нас, только с точностью до наоборот. И напомню: не происходило, а происходит. Ну, дожил он до стадии эмбриона при полнейшей умственной деградации – и его захоранивают там, в том месте, откуда явится молодой человек нашей фазы мира. Уточняю: он превращается в обыкновенный, извини, сперматозоид. Все, как положено, 23 хромосомы. И тут система мира для конкретного человека меняет фазу. Он сливается, – безо всякой борьбы, замечу, – с яйцеклеткой (все остальные – подставные. Она ждала только его), и вперед – к новой жизни после смерти. Но – уже в противофазе. В нашем мире. Слияние с яйцеклеткой – это и есть настоящий день рождения человека.
– Твой дурак Бобергауз – сумасшедший!!!
– Ты пойми, Бетти: они – это мы. Они не могут видеть нас, а мы – их. Их мир противоположен по жизненным циклам, но они – это мы. И как ты считаешь: намного ли лучше чувствовать себя старой, больной, умирающей развалиной, как в нашем мире? Я думаю, мы равны в своих эмоциональных представлениях о смерти.
– Ну, тогда ответь на любопытный вопрос. В нашей версии мира все ясно: прожил, сколько нужно – и умер. Но что-то я ни разу не встречала покойников, начинающих постепенно молодеть. А? Или наоборот, медленно исчезать с глаз, и чтобы оставалось пустое место, – они-то там уже…
– Опять ты на те же грабли. Да пойми же: покойники не могут подниматься и ходить, или что-либо еще делать. Они – мертвая ткань, вернувшаяся в природу, чтобы накормить других. Покойник – это уже не человек. Это его останки.
– А где же человек, которому предстоит такая долгая жизнь в обратную сторону?
– Он уже там. Здесь его труп. Есть понятие – «нулевой переход». Ну, это где одна фаза кончается, а другая начинается. И он через него ушел. Вернее, его дух. Теперь уже противофазный дух. Тело-то его там ждало давно. Но только если у нас человеческое существо медленно-медленно развивается и ползет к свету кое-как, то в той фазе, как полной противоположности, он уже полностью развит, максимально развит, хоть и очень стар, – и начинает медленное, омолаживающее его сближение со смертью и с самим собой.
– Зачем?
– Чтобы встретиться. Естественно, не физически. Как ты можешь в чистом поле встретиться с самим собой? Маразм! Встретиться и передать ментально друг другу определенную информацию…
– Какую?
– …Очень важную, если они идут к этому полжизни. И все. Их функция выполнена, и они начинают расходиться и умирать. Ну, я имею в виду момент их встречи – это ровно половина жизни, и после обмена информацией жизнь каждого начинает идти на склон. Апогей пройден. В этом и был весь смысл. В апогее.
Бетти задумчиво повозила вилкой в своей тарелке:
– Так Бобергауз не уточняет, о чем общаются противофазные души?
– Естественно, уточняет.
– И как такую встречу можно констатировать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245