– Пойдемте скорее, болтуны! – Глеб потянул меня за Руку. – Антон Михайлович ждет.
– Опаздываете! – хмуро воскликнул колобок, когда мы вошли.
– Простите, Георгий Юрьевич, – отозвался Глеб.
– Ну раз пришли, надо вас, наверное, поблагодарить, а герои? – усмехнулся седой.
– За что? – спросил Арс. – Мы делали только то, что должны были.
– Для тех, кто еще случайно не в курсе, Кощей мертв. И убили его наши ребята сегодня ночью. Так что пары поменялись. Первыми традиционная пара – Волх против Григория. В прошлый раз ты добился ничьей… Постарайся свести к победе в этот. Вторая пара – Керен против ведьмы Воеславы. Будь аккуратна, Керен, она верховная ведьма, не обольщайся, когда увидишь ее.
– Воеслава, Глеб, слышала! Это та, что нас в Кирилловском выслеживала!
– Тсс! Керен! Дай послушать Антона Михайловича.
Мне придется сражаться с Воеславой? Что ж. Это будет даже интересно.
– Керен!
Завертев головой, разыскивая того, кто меня позвал, я увидела Галину в дверях трапезной.
– Привет! Ну ты как тут? – спросила я, по-тихому подползая к двери, чтоб не мешать седому и колобку высказываться дальше – как по делу, так и без него.
– Просто отлично. Меня и в самом деле согласились сделать судьей! Я была на вчерашнем бое – отец знает это, а я все еще жива. Потихоньку я и в самом деле начну восстание. Спасибо тебе за идею. По-моему, тебя зовут.
Обернувшись, я обнаружила, что все без исключения смотрят на нас.
– Керен, я надеюсь, вы все поняли? – спросил седой. Я поспешно закивала. Арс демонстративно вздохнул. – Тогда приглашаю всех в храм на благословение.
– Я заскочу к себе и подойду к ристалищу, – шепнула я Арсу, чтоб не привлекать к себе излишнего внимания.
Потискав Шери, пнув так и не заработавший ноутбук, я, тщательно заперев дверь, чтоб Шрифка не отправился путешествовать, отправилась на ристалище.
Воеслава… На хорошего воина она не тянет. Значит, чары. Ну правильно, она ведь верховная ведьма как-никак. Да нет, не думаю, что у меня будут проблемы. Я справлюсь.
Задумавшись, я натолкнулась на кого-то…
– Surge et age, Поднимись и действуй (лат.).

Керен. Alea jacta est, Жребий брошен (лат.).

ничего не изменишь. У тебя нет выбора, многое уже решено. По крайней мере, ad interium. На данное время (лат.).

Тебе остается только aut vincere aut mori, Победить или умереть (лат.).

победить или умереть.
Монах, все такой же грустный, как и в прошлый раз, медленно испарился.
У меня бред? Или это просто блуждающее привидение? Надеюсь, это не результат действия кощеевского зелья. Нет, это невозможно – в прошлый раз я зелье еще не глотала.
Ничего не изменишь… Нет выбора… Победить или умереть… Банально. Банально и глупо. Ведь все разглагольствования по поводу того, что у человека всегда есть выбор и он всегда может что-то поменять, – это чушь. Бред. Выбор есть, когда видишь результат: пойду сюда – будет то. Куплю это – выйдет так-то. Человек только думает, что он делает выбор. А на самом деле он всегда поступает вполне однозначно, но зато тратит часы на размышления «а если б я…».
Чушь собачья. И все же, кто же этот странный монах? Появляется из ниоткуда и исчезает в никуда… Его арбалет спас нас троих… И болт, пробивший щиты и тело мальчишки-волхва, был более чем материален. Выходит, он мне помогает. И не только советом. Остается победить или умереть… Может быть, подсказка в тех словах, что я не поняла? Он говорил на латыни, но я ее не знаю.
Бесполезные размышления. То, чего я не знаю и не понимаю, мне никак не поможет.
– Керен! Ну что ты копаешься!
Все уже собрались вокруг ристалища. В центре разминался Григорий – Волх пока отсутствовал.
Народ вокруг перешептывался, волнуясь, нечисть тоже шумела. Судьи заняли свои места – Галина, некрасивая девчонка и колобок.
На этот раз на ристалище легко скользнул серебристый горностай, очаровательный, как Шерифка.
Григорий напрягся, сжав руки на рукояти меча. Вся его квадратная фигура выражала готовность действовать, драться и… побеждать. Наконец-таки побеждать. Ну а что, у Григория неплохой прогресс – первый раз он сдался, во второй – добился ничьей… Почему бы сейчас ему не победить?
Удар гонга – и соперники взрываются вихрем движений, едва различимых невооруженным взглядом.
Болельщики затихают, боясь упустить чей-нибудь удар.
Мгновение – и бойцы замирают на противоположных концах ристалища, присматриваясь друг к другу, пытаясь придумать что-то новое, что стразу выведет противника из равновесия…
…и снова сшибаются в центре ристалища: две мощные фигуры, меч на меч, сила на силу…
В глазах почему-то двоится, ничего не понимаю… От усталости, что ли?
Григорий падает на одно колено, Волх давит… Взволнованные вскрики – но Волх дает слабину, и Григорий бросает его об землю, острие меча касается шеи…
– Сдаюсь, – голос Волха, спокойный и невозмутимый, гремит на все ристалище. Наши ликуют. Сдался!
Но седой вовсе не доволен – ведь Волх не дал себя убить.
– Давай, Керен! – Арс улыбается. – Наваляй ведьме!
Странная слабость прошла, я без опаски выхожу на ристалище, сжимая Биту. Воеслава, и без того некрасивая, в полном доспехе, но с обнаженными руками и плечами, смотрелась и вовсе страшновато. Я рядом с ней просто голливудская красавица.
Воеслава вытащила из металлических ножен гигантский меч. Господи, я бы такую штуковину не удержала… Если она хоть раз им по мне попадет, даже просто плашмя, я уже не встану… А проткнуть Витой ее броню будет не просто…
Воеслава стояла и смотрела – даже не пытаясь напасть на меня. Почему? Да и остальные замерли – тишина стояла редкостная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138