ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Пока они обменивались ничего не значащими фразами. Как дела? Отлично… За закуской из крабов Геррманн перешел к делу.
– Наверное, вас уже информировали об этом деле с девочкой по вызову?
Принц был поражен. Когда об этом успели узнать в разведслужбе? Ему папку принесли в пять часов. Геррманн звонил в шесть – и уже из Кёльна!
– Да, – ответил Принц. – Я получил дело сегодня после обеда. Теперь настала очередь удивляться Геррманну. Почему дело об убийстве передали в службу контрразведки? Геррманн надеялся, что сначала ему самому придется посвящать Принца в курс дела, а уж потом просить его об одолжении.
– Неприятное дело, – пробормотал, он, наклоняясь над тарелкой с бифштексом.
– И с каждым часом становится все неприятней, – согласился Принц. – В Бонне не обрадуются, если слухи об этих секс-кассетах просочатся в прессу.
Геррманну удалось скрыть потрясение, но внутри у него все перевернулось. Секс-кассеты? Боже милосердный, что еще за секс-кассеты? Он сделал вид, что лишь слегка удивлен, и подлил в бокал вина.
– Уже так далеко зашло? Должно быть, меня не было на месте, когда поступили последние сведения. Пожалуйста, введите меня в курс дел.
Принц рассказал. У Геррманна пропал аппетит. Теперь ему чудился не аромат кларета, а запах приближающегося грандиозного скандала.
– И пока что никаких зацепок, – сочувственно пробормотал он.
– Пока немного, – согласился Принц. – Отделу по расследованию убийств приказано перебросить на это дело всех людей. Разумеется, в первую очередь они будут искать оружие и тех, кто оставил свои отпечатки.
Лотар Геррманн вздохнул.
– А не мог ли преступник быть иностранцем? – предположил он.
Принц выскреб остатки мороженого, отложил ложечку и усмехнулся.
– Ага, теперь понятно. Наша служба внешней разведки имеет свой интерес?
Геррманн в недоумении пожал плечами.
– Дорогой мой, в сущности, мы делаем одно дело. Защищаем наших хозяев-политиков…
Как все высокопоставленные государственные служащие, Геррманн и Принц имели о политиках свое мнение, которым они благоразумно не спешили делиться с самими политиками.
– Разумеется, у нас есть кое-какие данные, – продолжал Геррманн. – Отпечатки пальцев иностранцев, которые привлекли наше внимание… К сожалению, мы не располагаем копиями отпечатков тех, кого разыскивают наши коллеги из уголовной полиции…
– Эти данные вы можете запросить официально, – подсказал Принц.
– Да, но зачем поднимать шум, если там, скорее всего, ничего интересного для нас нет. Другое дело, если неофициально…
– Мне не нравится слово «неофициально», – сказал Принц.
– И мне тоже, друг мой, но… иногда… ради старой дружбы. Даю слово, если мы что-то раскопаем, я немедленно сообщу вам. Совместные усилия двух служб. Даю слово. Если же мы ничего не найдем, то и вреда не будет. Принц встал.
– Хорошо. Ради старой дружбы. Но в последний раз. Выходя из отеля, он задумался: что же именно знает или подозревает Геррманн, чего не знал бы он, Принц?
Сэм Маккриди сидел в баре отеля «Брауншвайгер Хоф» в Мюнхберге. Он пил один, невидящим взглядом уставившись на темные филенки обшивки бара. Он был очень обеспокоен. Снова и снова задумывался, правильно ли он сделал, послав Моренца за "железный занавес*. Что-то с ним было не так. Простуда? Больше похоже на грипп. Но ни грипп, ни простуда не действуют на нервную систему, А его старый друг стал просто комком нервов, так он был взвинчен. Нервное расстройство? Нет, это не похоже на старика Бруно. Он переходил границу много раз и, насколько знал Маккриди, был «чист». Потом Сэм попытался найти оправдания самому себе. У него не было времени искать более молодого агента. Да и Паикратин не «открылся» бы незнакомому человеку. Речь шла и о жизни Панкратина. Если бы Маккриди отказался уговорить Моренца, то советская книга военных действий была бы потеряна. У него не было выбора. И все же Сэм Маккриди не мог успокоиться.
В семнадцати милях к северу, в баре отеля «Черный медведь», сидел Бруно Моренц. Он тоже пил в одиночестве, и пил слишком много.
В окно бара на другой стороне улицы Моренц видел парадный подъезд старинного Университета Шиллера, рядом с которым стоял бюст Карла Маркса. Мемориальная доска поясняла, что в 1841 году Маркс преподавал здесь на факультете философии. Моренц пожалел, что бородатого философа не хватил удар во время одной из его лекций. Тогда бы он не приехал в Лондон, не написал свой «Капитал», и Моренцу не пришлось бы мучиться здесь, вдали от дома.
Среда
В час ночи в отель «Дом» был доставлен запечатанный коричневый конверт для доктора Геррманна. Доктор еще не ложился спать. В конверте оказались три большие фотографии: на двух снимках – пули калибра 9 миллиметров, а на третьем – отпечатки ладони, а также большого и указательного пальцев. Геррманн решил не посылать фотографии в Пуллах по телефаксу, а привезти их самому. Если отпечатки и вот эти крохотные царапинки на пулях совпадут, Геррманн окажется в чрезвычайно затруднительном положении. Только бы появился этот мерзавец Моренц… Первым утренним рейсом, в девять часов, Геррманн вылетел в Мюнхен.
В десять утра в Берлине майор Ваневская еще раз проверила распорядок дня того человека, за которым она следила. Ей сообщили, что он будет на территории воинской части возле Эрфурта, а в шесть вечера вылетит в Потсдам. Завтра самолетом он возвращается в Москву.
И я полечу с тобой, сукин ты сын, подумала Ваневская.
* * *
В половине двенадцатого Моренц поднялся из-за стола в кофейном баре, где он убивал время, и направился к своему БМВ. С похмелья он чувствовал себя прескверно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
– Наверное, вас уже информировали об этом деле с девочкой по вызову?
Принц был поражен. Когда об этом успели узнать в разведслужбе? Ему папку принесли в пять часов. Геррманн звонил в шесть – и уже из Кёльна!
– Да, – ответил Принц. – Я получил дело сегодня после обеда. Теперь настала очередь удивляться Геррманну. Почему дело об убийстве передали в службу контрразведки? Геррманн надеялся, что сначала ему самому придется посвящать Принца в курс дела, а уж потом просить его об одолжении.
– Неприятное дело, – пробормотал, он, наклоняясь над тарелкой с бифштексом.
– И с каждым часом становится все неприятней, – согласился Принц. – В Бонне не обрадуются, если слухи об этих секс-кассетах просочатся в прессу.
Геррманну удалось скрыть потрясение, но внутри у него все перевернулось. Секс-кассеты? Боже милосердный, что еще за секс-кассеты? Он сделал вид, что лишь слегка удивлен, и подлил в бокал вина.
– Уже так далеко зашло? Должно быть, меня не было на месте, когда поступили последние сведения. Пожалуйста, введите меня в курс дел.
Принц рассказал. У Геррманна пропал аппетит. Теперь ему чудился не аромат кларета, а запах приближающегося грандиозного скандала.
– И пока что никаких зацепок, – сочувственно пробормотал он.
– Пока немного, – согласился Принц. – Отделу по расследованию убийств приказано перебросить на это дело всех людей. Разумеется, в первую очередь они будут искать оружие и тех, кто оставил свои отпечатки.
Лотар Геррманн вздохнул.
– А не мог ли преступник быть иностранцем? – предположил он.
Принц выскреб остатки мороженого, отложил ложечку и усмехнулся.
– Ага, теперь понятно. Наша служба внешней разведки имеет свой интерес?
Геррманн в недоумении пожал плечами.
– Дорогой мой, в сущности, мы делаем одно дело. Защищаем наших хозяев-политиков…
Как все высокопоставленные государственные служащие, Геррманн и Принц имели о политиках свое мнение, которым они благоразумно не спешили делиться с самими политиками.
– Разумеется, у нас есть кое-какие данные, – продолжал Геррманн. – Отпечатки пальцев иностранцев, которые привлекли наше внимание… К сожалению, мы не располагаем копиями отпечатков тех, кого разыскивают наши коллеги из уголовной полиции…
– Эти данные вы можете запросить официально, – подсказал Принц.
– Да, но зачем поднимать шум, если там, скорее всего, ничего интересного для нас нет. Другое дело, если неофициально…
– Мне не нравится слово «неофициально», – сказал Принц.
– И мне тоже, друг мой, но… иногда… ради старой дружбы. Даю слово, если мы что-то раскопаем, я немедленно сообщу вам. Совместные усилия двух служб. Даю слово. Если же мы ничего не найдем, то и вреда не будет. Принц встал.
– Хорошо. Ради старой дружбы. Но в последний раз. Выходя из отеля, он задумался: что же именно знает или подозревает Геррманн, чего не знал бы он, Принц?
Сэм Маккриди сидел в баре отеля «Брауншвайгер Хоф» в Мюнхберге. Он пил один, невидящим взглядом уставившись на темные филенки обшивки бара. Он был очень обеспокоен. Снова и снова задумывался, правильно ли он сделал, послав Моренца за "железный занавес*. Что-то с ним было не так. Простуда? Больше похоже на грипп. Но ни грипп, ни простуда не действуют на нервную систему, А его старый друг стал просто комком нервов, так он был взвинчен. Нервное расстройство? Нет, это не похоже на старика Бруно. Он переходил границу много раз и, насколько знал Маккриди, был «чист». Потом Сэм попытался найти оправдания самому себе. У него не было времени искать более молодого агента. Да и Паикратин не «открылся» бы незнакомому человеку. Речь шла и о жизни Панкратина. Если бы Маккриди отказался уговорить Моренца, то советская книга военных действий была бы потеряна. У него не было выбора. И все же Сэм Маккриди не мог успокоиться.
В семнадцати милях к северу, в баре отеля «Черный медведь», сидел Бруно Моренц. Он тоже пил в одиночестве, и пил слишком много.
В окно бара на другой стороне улицы Моренц видел парадный подъезд старинного Университета Шиллера, рядом с которым стоял бюст Карла Маркса. Мемориальная доска поясняла, что в 1841 году Маркс преподавал здесь на факультете философии. Моренц пожалел, что бородатого философа не хватил удар во время одной из его лекций. Тогда бы он не приехал в Лондон, не написал свой «Капитал», и Моренцу не пришлось бы мучиться здесь, вдали от дома.
Среда
В час ночи в отель «Дом» был доставлен запечатанный коричневый конверт для доктора Геррманна. Доктор еще не ложился спать. В конверте оказались три большие фотографии: на двух снимках – пули калибра 9 миллиметров, а на третьем – отпечатки ладони, а также большого и указательного пальцев. Геррманн решил не посылать фотографии в Пуллах по телефаксу, а привезти их самому. Если отпечатки и вот эти крохотные царапинки на пулях совпадут, Геррманн окажется в чрезвычайно затруднительном положении. Только бы появился этот мерзавец Моренц… Первым утренним рейсом, в девять часов, Геррманн вылетел в Мюнхен.
В десять утра в Берлине майор Ваневская еще раз проверила распорядок дня того человека, за которым она следила. Ей сообщили, что он будет на территории воинской части возле Эрфурта, а в шесть вечера вылетит в Потсдам. Завтра самолетом он возвращается в Москву.
И я полечу с тобой, сукин ты сын, подумала Ваневская.
* * *
В половине двенадцатого Моренц поднялся из-за стола в кофейном баре, где он убивал время, и направился к своему БМВ. С похмелья он чувствовал себя прескверно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167