Главная мечеть Москвы, построенная в 1905 году, носила отпечаток дореволюционного изящества. В течение семидесяти лет коммунистического режима она влачила жалкое существование, подвергаясь, как и христианские церкви, преследованиям по законам атеистического государства. После падения коммунизма щедрый дар Саудовской Аравии позволил осуществить пятилетнюю программу восстановления и строительства. Гостиница и школа входили в эту программу середины девяностых годов.
Размеры мечети не изменились, она оставалась небольшим бело-голубым зданием с крошечными оконцами и покрытыми старинной резьбой дубовыми входными дверями. Монк снял ботинки. поставив их в отделение для обуви при входе, и вошел внутрь.
Внутреннее помещение, как и во всех мечетях, оставалось совершенно свободным – ни стульев, ни скамеек. Толстые ковры, тоже дар Саудовской Аравии, покрывали пол; колонны поддерживали галерею, опоясывающую все здание.
По законам веры там не было ни скульптурных, ни рисованных изображений. Настенные панно украшали многочисленные изречения из Корана.
Мечеть удовлетворяла духовные потребности мусульманской общины, проживающей в Москве, за исключением дипломатов, которые в основном молились в посольстве Саудовской Аравии. Но Россию населяют десятки миллионов мусульман, и в столице находятся две мечети. День был не праздничный, не пятница, и число молящихся ограничивалось несколькими десятками.
Монк, устроившийся у стены недалеко от входа, сидел, скрестив ноги, и наблюдал. В основном это были старики: азербайджанцы, татары, ингуши, осетины. На всех костюмы, поношенные, но чистые.
Полчаса спустя старик, сидевший впереди Монка, поднялся и направился к двери. Он заметил Монка, и на его лице промелькнуло любопытство. Загорелое лицо, светлые волосы, в руках нет четок. Поколебавшись, он сел спиной к стене.
Ему, должно быть, было далеко за семьдесят, и три медали, полученные во вторую мировую войну, висели на его пиджаке.
– Мир тебе, – тихо проговорил он.
– И тебе мир, – ответил Монк.
– Ты нашей веры? – спросил старик.
– Увы, нет, я пришел в поисках друга.
– А-а. Близкого друга?
– Да. Я надеялся найти его здесь. Или кого-нибудь, кто, может быть, знает о нем.
Старик кивнул.
– Наша община маленькая. Здесь много малочисленных общин. К которой он принадлежал?
– Он чеченец, – ответил Монк.
Старик снова кивнул и с трудом поднялся на ноги. – Подожди, – сказал он.
Старик вернулся через десять минут, приведя кого-то с улицы. Кивком указав на Монка, он улыбнулся и ушел. Вошедший был моложе, но не намного.
– Мне сказали, ты ищешь одного из моих братьев, – произнес чеченец. – Тебе надо помочь?
– Хорошо бы, – сказал Монк. – Я был бы благодарен. Мы виделись много лет назад. Сейчас, когда я приехал в гости в ваш город, я был бы счастлив повидаться с ним.
– А как его зовут, друг?
– Умар Гунаев.
Что– то блеснуло в глазах старика.
– Не знаю такого, – пожал плечами он.
– А, тогда я буду очень огорчен, – сказал Монк, – потому что я привез ему подарок.
– Сколько времени ты пробудешь у нас?
– Мне бы хотелось посидеть здесь подольше и полюбоваться вашей прекрасной мечетью, – ответил Монк.
Чеченец встал.
– Я спрошу, не слышал ли кто-нибудь о нем, – сказал он.
– Спасибо, – поблагодарил Монк. – Я подожду. Терпения у меня хватит.
– Терпение – добродетель.
Прошло два часа, прежде чем они пришли. Их было трое, все молодые. Они двигались тихо, бесшумно ступая ногами в одних носках по густому ворсу персидских ковров. Один из них, оставшийся у двери, опустился на колени и, откинувшись назад, сел на пятки, положив ладони на бедра. Могло показаться, что человек молится, но Монк понимал, что он перекрыл вход и не пропустит в мечеть никого.
Двое других подошли и сели по обе стороны от Монка. Если они прятали что-то под одеждой, этого не было заметно. Монк смотрел перед собой. Вопросы задавались шепотом, чтобы не мешать молящимся.
– Ты говоришь по-русски?
– Да.
– И ты спрашивал об одном из наших братьев?
– Да.
– Русский шпион.
– Я американец. В пиджаке у меня паспорт.
– Достань незаметно, – сказал один.
Монк вытащил свой американский паспорт и уронил его на ковер. Чеченец наклонился и, подняв документ, перелистал. Кивнув, он возвратил его. Он заговорил с чеченцем, сидевшим по другую сторону от Монка. Американец подозревал, что суть сказанного чеченцем сводилась к тому, что у любого может оказаться фальшивый американский паспорт. Человек справа кивнул и снова обратился к Монку:
– Зачем ты ищешь нашего брата?
– Мы встречались, давно. В далекой стране. Он кое-что забыл там. Я дал себе слово, что, если когда-нибудь попаду в Москву, я верну это ему.
– У тебя это с собой?
– В кейсе.
– Открой.
Монк щелкнул замками и поднял крышку. Внутри лежала плоская картонная коробка.
– Ты хочешь, чтобы мы отнесли это ему?
– Буду благодарен.
Сидевший слева сказал что-то другому по-чеченски.
– Нет, это не бомба, – по-русски произнес Монк. – Если бы это была бомба и ее сейчас открыли, то я бы тоже погиб. Так что открывайте.
Чеченцы переглянулись, затем один наклонился и поднял крышку картонной коробки. Они уставились на предмет, лежащий внутри.
– Что это?
– То самое. Что он забыл взять.
Сидевший слева закрыл коробку и вынул ее из кейса. Затем поднялся.
– Подожди, – сказал он.
Человек у двери следил, как тот уходит, но не пошевелился. Монк и двое его стражей сидели еще два часа. Началось и закончилось время ленча. Монк почувствовал тоску по большому гамбургеру. За окнами уже темнело, когда вернулся посланный. Он ничего не сказал, а только кивнул в сторону двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167