А сейчас британец мог бы дать и побольше. За счет фирмы.

Нью-Йорк, сентябрь 1988 года
Ей было около сорока лет, смуглая, энергичная и красивая. Монк ждал в холле многоквартирного дома, где она жила, пока она вернется с сыном из школы. Сын оказался жизнерадостным мальчиком лет семи.
Веселое выражение исчезло с ее лица, когда он представился чиновником иммиграционной службы. У любого родившегося не в Америке иммигранта, даже если его бумаги в полном порядке, одно только слово «иммиграция» вызывает беспокойство, если не страх. Ей ничего не оставалось делать, кроме как впустить его в квартиру.
Пока мальчик делал домашнее задание за кухонным столом в ее маленькой, но исключительно чистой квартире, они разговаривали в гостиной. Она заняла оборонительную позицию и насторожилась.
Но Монк не походил на резких, суровых чиновников, с которыми она сталкивалась во время борьбы за местожительство в США восемь лет назад. Он умел очаровывать и обладал обаятельной улыбкой, и она начала успокаиваться.
– Знаете, как это у нас, государственных служащих, мисс Розина… Документы, документы, все время документы. И если они все на месте – босс счастлив. И что потом? Ничего. Они пылятся в каком-нибудь архиве. Но когда чего-то не хватает, босс раздражается. Тогда мелкая сошка вроде меня отправляется собирать недостающее.
– Что вы хотите узнать? – спросила она. – Мои документы в порядке. Я работаю экономистом и переводчиком. Я сама обеспечиваю свое существование и плачу налоги. Я ничего не стою Америке.
– Нам это известно, мэм. Вопрос не стоит о незаконности ваших бумаг. Вы получили гражданство. Все в порядке. Дело только в том, что вы зарегистрировали маленького Ивана под другой фамилией. Почему вы так поступили?
– Я дала ему фамилию его отца.
– Конечно. Послушайте, сейчас 1988 год. Ребенок, родители которого не женаты, для нас не проблема. Но документы есть документы. Не могли бы вы сказать мне, как звали его отца? Пожалуйста.
– Иван Евдокимович Блинов, – ответила она.
Попал. Этот человек есть в списке.
– Вы его очень любили, да?
Взгляд женщины затуманился, словно она смотрела куда-то в далекое прошлое.
– Да, – прошептала она.
– Пожалуйста, расскажите мне об Иване.
Одним из величайших талантов Джейсона Монка было умение разговорить людей. Более двух часов, пока мальчик не принес прекрасно выполненную работу по арифметике, Розина рассказывала ему об отце своего сына.
Иван Блинов родился в Ленинграде в 1938 году, его отец преподавал физику в университете, мать была учительницей математики в школе. Отец чудом уцелел во время сталинских чисток перед войной, но умер во время блокады в 1942 году. Мать с четырехлетним Ваней на руках спаслась, переправившись из голодающего города с колонной грузовиков по льду Ладожского озера зимой 1942 года. Они поселились в маленьком городке на Урале, где мальчик и вырос. Его мать лелеяла мысль, что когда-нибудь он станет таким же блестящим ученым, как его отец.
Восемнадцати лет он отправился в Москву поступать в самый престижный в СССР технический вуз, в Физико-технический институт. К его изумлению, его приняли. Вопреки стесненному материальному положению слава отца, преданность матери, возможно, гены и, безусловно, его личные усилия решили дело. За скромным названием института скрывалась кузница самых талантливых конструкторов ядерного оружия.
Спустя шесть лет Блинову, еще молодому человеку, предложили работу в научном городке, настолько засекреченном, что прошли годы, прежде чем о нем услышали на Западе. Арзамас-16 стал для молодого вундеркинда привилегированным домом и тюрьмой одновременно.
По советским стандартам, условия там предоставлялись роскошные. Небольшая, но отдельная квартирка, магазины богаче, чем в любом другом городе, более высокая заработная плата и безграничные возможности для исследовательской работы – и все это для него. Чего у него не было – так это права уехать.
Раз в год предоставлялась возможность провести отпуск на рекомендованном курорте за более низкую плату, чем для других. Затем обратно за колючую проволоку, к перлюстрированной почте, прослушиваемым телефонам и дружбе по разрешению.
Ему еще не было тридцати, когда он встретил в Арзамасе-16 Валю, молодую учительницу английского языка, и женился на ней. Она выучила его языку, так что он мог читать массу получаемых с Запада технических публикаций в оригинале. Первое время они были счастливы, но постепенно в браке появилась трещина: они очень хотели ребенка, но не могли его иметь.
Осенью 1977 года, отдыхая в Кисловодске на Северном Кавказе, он встретил Женю Розину. Как это часто делалось в золотой клетке, его жене предоставили отпуск в другое время.
Женя, двадцати девяти лет, то есть на десять лет его моложе, была из Минска, разведена и тоже бездетна; жизнерадостная, насмешливая, постоянная слушательница «голосов» – «Голоса Америки» и Би-би-си – и читающая смелые журналы, такие, как «Польша», издававшийся в Варшаве и отличающийся от скучных догматических советских изданий широким охватом тем и смешными публикациями. Засекреченный ученый был околдован ею.
Они договорились переписываться, но поскольку Блинов знал. что его почта просматривается (он владел секретными сведениями), то он попросил ее писать на имя его друга в Арзамасе-16, чью почту не перлюстрировали.
В 1978 году они снова встретились, заранее договорившись, – на этот раз на курорте в Сочи на Черном море. От брака Блинова ничего не осталось, кроме названия. Их дружба перешла в бурный роман. В третий и последний раз они увиделись в 1979 году в Ялте и поняли, что по-прежнему любят друг друга и что их любовь безнадежна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167