Но не будем терять время. Вам, Дьёзи, придется сходить в ресторан и навести там кое-какие справки.
Потом он прочел:
"Я полагаюсь на вас, Н. Р. будет следовать на некотором
расстоянии каждый день. Я выйду навстречу. До свидания,
мой дорогой и нежный друг".
- Наконец-то можно считать, - воскликнул Дюбур, потирая руки, - что дело сдвинулось с места. Небольшое содействие с нашей стороны - и побег удастся... в той мере, в какой это необходимо для поимки сообщников.
- А что, если Арсен Люпен выскользнет у нас из рук? возразил директор.
- У нас будет достаточно людей, чтобы этого не случилось. А если он окажется чересчур прытким, то, черт возьми, тем хуже для него. Что же касается его шайки, то, если главарь молчит, мы заставим разговориться сообщников. Арсен Люпен и впрямь предпочитал держать язык за зубами. Уже который месяц следователь Жюль Бувье бился над ним, но все понапрасну. Допросы превратились в пустую перепалку между следователем и мэтром Данвалем, одним из светил адвокатуры, который, впрочем, знал о своем подзащитном не больше, чем другие.
Время от времени Арсен Люпен снисходительно бросал:
- Не стану отпираться, господин следователь: ограбление Лионского банка, кража на Вавилонской улице, выпуск поддельных банкнот, история со страховыми полисами, кражи со взломом в замках Армениль, Гуре, Амблевен, Малаки и Гроселье - все это дело рук вашего покорного слуги.
- В таком случае не могли бы вы объяснить...
- Не нахожу это возможным. Я признаюсь сразу во всем и даже в том, о чем вы и не подозреваете.
Доведенный до отчаяния, судья перестал его допрашивать. Но узнав о двух перехваченных записках, возобновил допросы. И теперь Арсена Люпена ежедневно, в полдень, доставляли из тюрьмы в префектуру полиции в тюремной карете, вместе с несколькими другими заключенными. Они возвращались в Санте часам к трем-четырем.
И вот однажды Арсену пришлось проделать обратный путь в одиночку, потому что остальных заключенных еще не успели допросить. Он поднялся в пустую карету.
Эти тюремные колымаги, называемые в просторечии "корзинками для салата", разделены внутри продольным коридором, в который открываются двери десяти отсеков - пять слева и пять справа, - отделенных друг от друга параллельными перегородками. В каждом отсеке - узкое сиденье для одного узника. Муниципальный надзиратель, сидящий в конце коридора, наблюдает за всеми отсеками.
Арсена поместили в третью клетушку справа, и тяжелая повозка тронулась. Он понял, что они миновали Часовую набережную и сейчас проезжают мимо Дворца правосудия. Подождав, когда карета окажется посреди моста Сен-Мишель, он попробовал нажать правой ногой на заднюю перегородку своего отсека. Тотчас же раздался щелчок, и перегородка мало-помалу сдвинулась в сторону. Арсен увидел, что он находится как раз между двух колес.
Он выжидал, все время поглядывая в образовавшийся проем. Колымага поднималась по бульвару Сен-Мишель. На перекрестке Сен-Жермен ей пришлось остановиться - впереди пала кляча, запряженная в подводу. Движение застопорилось, фиакры и омнибусы запрудили проезжую часть.
Арсен Люпен просунул голову в проем. Рядом стояла еще одна полицейская карета. Он подался вперед, нащупал ногой спицу большого колеса и спрыгнул на землю. Заметив его, кучер соседнего экипажа расхохотался, а потом опомнился и поднял крик. Но голос его потонул в грохоте экипажей, которые возобновили движение. Впрочем, Арсен Люпен был уже далеко.
Пробежав несколько шагов по левому тротуару, он огляделся по сторонам, словно выбирая нужное направление. Потом, решившись, сунул руки в карманы и с беззаботным видом не спеша зашагал вверх по бульвару.
Стояла благодатная и свежая осенняя пора. Кафе были переполнены. Он уселся на веранде одного из них.
Заказал пива и пачку сигарет. Потихоньку осушил кружку, выкурил одну сигарету, начал другую. Потом поднялся и попросил гарсона позвать управляющего.
Когда тот подошел, Люпен сказал ему достаточно громко, чтобы слышали все окружающие:
- Весьма сожалею, сударь, но я забыл бумажник дома. Быть может, вам знакомо мое имя и вы могли бы предоставить кредит на несколько дней? Я - Арсен Люпен.
Управляющий уставился на него, приняв все это за шутку. Но Арсен повторил:
- Я - Арсен Люпен, заключенный тюрьмы Санте, в настоящее время нахожусь в бегах. Смею надеяться, что мое имя внушает вам полное доверие. - И удалился под смех собравшихся. С него и не подумали требовать денег.
Он перешел наискосок улицу Суффло и, свернув на улицу Сен-Жак, не спеша зашагал по ней, останавливаясь перед витринами и покуривая сигареты. Но, добравшись до бульвара Пор-Ройяль, огляделся, спохватился и пошел прямо к улице Санте. Вскоре перед ним замаячила высокая и неприветливая тюремная ограда. Пройдя вдоль нее, Он направился к стоящему на часах стражнику и, сняв шляпу, спросил:
- Это и есть тюрьма Санте?
- Ну да.
- Я хотел бы вернуться к себе в камеру. Я вышел из тюремной повозки по дороге и не хотел бы злоупотреблять случившимся...
- Идите своей дорогой, - проворчал стражник, - нечего вам тут задерживаться.
- Прошу прощения! Дело в том, что моя дорога лежит как раз через эти ворота. И если вы не пропустите в них Арсена Люпена, вам это может дорого обойтись, друг мой.
- Арсена Люпена? Что за чушь вы порете?
- К сожалению, у меня нет с собой визитной карточки, сказал Арсен, хлопая себя по карманам.
Ошарашенный стражник смерил его взглядом. Потом, ни слова не говоря, дернул за шнурок звонка. Железные ворота приоткрылись.
Спустя несколько минут в тюремную канцелярию ворвался директор.
1 2 3 4 5 6 7 8