Она молчала несколько долгих минут. Просто сидела и смотрела в никуда. Потом Стив услышал, как легко шуршит ее одежда, когда Иден поменяла положение.
— Стив?
Он снова повернулся к ней и был немало удивлен, когда увидел, что она поднялась и идет к тому месту, где он сидел, опершись затылком о стену. Она села рядом с ним на колени, и Стив сумел различить затененные черты ее лица. У него ком застрял в горле. Стив не знал, что она собирается сказать или сделать, эта дикая и непредсказуемая женщина, которая ухитрилась полностью разрушить его жизнь за такое короткое время. Он настороженно посмотрел на нее.
— Чего ты хочешь?
— А почему ты думаешь, что я чего-то хочу? Я просто подумала, что составила о тебе неправильное мнение. В некотором отношении, конечно.
— Да, возможно. — Он бросил на нее вопрошающий взгляд. — Ведь ты перевернула мою жизнь вверх тормашками.
— Я? — Она отбросила с лица длинную золотую прядь и уселась рядом с ним, скрестив ноги. — Почему ты так говоришь?
Он улыбнулся:
— Всего лишь два месяца назад я жил один-одинешенек, тихо-мирно… Единственным веселым днем в моей жизни был тот, когда Балам ухитрился притащить домой одного вздорного кинкажу, которого, очевидно, счел подходящей закуской. Кинкажу весь ощетинился, зубы оскалил. Видно, у него были свои планы на вечер. Так вот, они устроили в моей хижине такую свару, что разнесли там все, пока мне наконец не удалось выдворить обоих. Балам потом несколько часов дулся — потерял кинкажу. С громкими воплями он удалился в лес и потом долго оплакивал там свою потерю. Ты когда-нибудь пыталась успокоить рассерженного ягуара? И не надо. Очень неуступчивые создания.
Иден рассмеялась.
— Совсем как я, ты хочешь сказать?
— Ну да. — Он улыбнулся, когда она легонько ткнула его кулаком в плечо. — Мы снова друзья, Златовласка?
— И всегда ими были, — вздохнула она. — Я была в ужасе. Лучше бы ты заранее сказал мне, что собираешься делать.
— Если бы я мог!.. Но это было невозможно, иначе они могли заподозрить, что все это — просто маскарад. — Он нахмурился. Помолчали. — Странно, но их церемония является смесью языческих и христианских обрядов, и временами это сбивает меня с толку. Иногда очень хочется поправить их, но потом теряешься, особенно когда вокруг куча вооруженных людей, а на шесте торчит чья-то голова… — Он сморщился. — Прости. Я забыл, что ты его знала.
— Да. — Она содрогнулась. — Лен Хауэлл был одним из членов нашей экспедиции. Надеюсь, перед смертью он не очень мучился?
Стив решил не отвечать на этот вопрос. Он молча протянул руки и привлек Иден к себе. Та не сопротивлялась, и Стив закрыл глаза. Несколько минут он держал ее в тесных объятиях. Моменты, подобные этому, позволяли думать, что ему есть ради чего терпеть все муки и сомнения. Мысль не очень-то утешала, однако Стив уже начал подозревать, что с этой женщиной его свяжут не совсем обычные отношения.
А как еще можно объяснить все то, что он делает?
Разве послушал бы он Джона Картера и оставил свой лагерь, если бы не волновался за Иден? Конечно, нет! Он просто остался бы на месте, и будь она проклята, эта их дурацкая экспедиция. Он и ломаного гроша не дал бы ни за пресловутый трон Ягуара, ни за драгоценный нефрит, ни за все золото древних майя. Ему хотелось только одного — мира. И того состояния духа, которое этот мир приносит. И только сейчас, держа Иден в своих объятиях, Стив понял, что мир — это просто сидеть с ней рядом и не думать больше ни о чем. Есть только он и она, а все прочее может катиться ко всем чертям.
Он обнимал ее долго, окутанный ощущением спокойствия, упиваясь теплом ее мягкого тела. Иден не пыталась отодвинуться или отстраниться, и казалось, ей тоже хорошо в эти минуты, рядом с ним. Именно этого не хватало Стиву с тех самых пор, как Колин воскрес из мертвых, — их тихой близости с Иден. Их невидимая связь подбадривала, придавала ему силы и утешала, когда проходила буря страсти. Лежать с ней в обнимку, слушать ее тихое дыхание, чувствовать под ладонями ее нежную кожу — это единственное, чего ему не хватало в жизни вдали от всего мира.
Проведя ладонью вниз по его груди, Иден повернула к Стиву свое лицо.
— Стив, как ты думаешь, нам удастся спастись? Легкая улыбка коснулась уголков его губ. Он думает о том, как хорошо быть с ней рядом, а она — о спасении. Каким же сентиментальным дураком он становится! Стив легонько сжал Иден, после чего высвободился из ее рук.
— Если пойдет дождь, они могут всех нас отпустить. С благодарностями, почестями и все такое. Мне только нужно убедить их в том, что они очень щедрые и благородные люди.
Иден нахмурилась:
— Есть что-то такое, о чем ты умалчиваешь. Скажи мне.
— Ты что, научилась читать мои мысли после этого купания, да, Златовласка? Я рассказал тебе все, что знаю. И все, что тебе нужно знать. Мы вольны лишь догадываться о том, как отсюда можно выбраться. Юм Кин может решить, что мы составляем ему конкуренцию, и выслать нас из деревни при первых же лучах солнца. Или ему может быть приятно оттого, что есть с кем разделить вину, если дождь все-таки не пойдет. — Он пожал плечами. — По мне, так и то и то неплохо.
Прежде чем она успела задать ему следующий вопрос, Стив поднялся на ноги.
— Пойдем, богиня Луны. Мне кажется, что нам с тобой пора отдохнуть. Если обещаешь не заигрывать со мной, я пущу тебя ко мне в гамак.
Иден рассмеялась, но в ее взгляде Стив заметил неуверенность. Он был рад, что в хижине довольно темно и Иден не увидит, как он на самом деле себя чувствует. Но когда они наконец оказались в гамаке — тесном плетеном сооружении, — Стив подумал, что ему лучше было лечь на коврике прямо на полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108