Валерий Большаков
Наблюдатель
Часть перваяСТРАННИКИ В НОЧИ
Глава 1ФИНИШ-ПЛАНЕТА
1. Земля, Евразия, Москва. 2244 год
Клинок сверкнул полированной сталью, падая наискось, грозя втесаться в голую шею. Давид тут же поставил шаговый блок, резко отбил меч, и тогда Черный Рыцарь сделал выпад левой рукой, пальцы которой сжимали трехгранный кинжал-мизерикорд, тонкий и опасный, как жало василиска.
Давид отпрянул, разворачиваясь боком, и завертел мечом - вверх, вниз, наискосок, выстраивая защитную "решетку". Черный Рыцарь заворчал недовольно - противник попался вредный, всё никак не давал себя убить. Латник сделал хороший замах, присел рывком, щелкнув доспехами, - и его длинный меч прошипел по-змеиному над самой землей, просвистел, как коса, широким подрезающим движением.
Давид подпрыгнул, уберегая ноги, и ринулся в атаку. Пока инерция уводила меч Черного, он сделал мощный лайн-выпад. Острие клинка вошло рыцарю в бок, попав между сегментами доспеха, разрезая кожаные завязки и погружаясь в гнилое средневековое нутро...
- Нормально, Дава, - пророкотал наставник и скомандовал: - Сброс!
Фантомат моментально выключился. Все краски выдуманного мира истаяли, четкие контуры расплылись, возвращая непоколебимый реал. Земляничная поляна оказалась пружинистым коричневым полом в темных разводах, окружавшие ее деревья - стенами бледно-лилового оттенка, а небо над головой, затянутое облаками, превратилось в рубчатый, матово-белый потолок.
Давид, стараясь громко не сопеть, отдышался и рукавом отер пот с лица. Нормально, значит... Это хорошо. Всё равно большей похвалы от наставника не дождешься...
Наставник, огромный грузный человек с дочерна загорелым лицом, поднялся из-за длинного низкого стола с серебристой поверхностью, за которым сидели члены комиссии, и прошел к задней стене - сплошному окну. Он ступал вперевалку и со спины походил на медведя, переодетого в комбинезон, - сдержанно-свирепого, заматеревшего Винни-Пуха. Вцепившись рукою в прозрачную раму, наставник пошагал вдоль окна, открывая его. Сразу запахло хвоей, потянуло смолистым ароматом рубленых дров и горечью скошенной травы. Очень далеко пропел горнист. Индиговый разлив небес прочертил одинокий глайдер - будто яркая капелька скатилась по лазури.
- Нормально, - повторил наставник и повернулся к столу. - Тебе слово, Мелькер.
Сухощавый, длинный как жердь профессор Мелькер Свантессен, планетарный инспектор Комиссии Галактической Безопасности, пожевал губами, словно пробуя их на вкус, и сказал неожиданно громким и строгим голосом:
- Давид Виштальский!
Давид втянул живот и выпрямился, опуская меч.
- Дипломную практику вы проходили на планете Саргол, - проговорил Свантессен, не то утверждая, не то вопрошая, - в качестве координатора полевой группы таких же, как вы, курсантов.
Профессор говорил, опустив голову к столу-информатору, и Давид не знал, что ему делать. Ответить? Или промолчать? Он взглянул на своего наставника, и тот хитро подмигнул ему. Это Виштальского успокоило - он расслабился и кивнул Свантессену. Да, мол, отмечен такой факт в моем героическом прошлом.
- Первый опыт самостоятельного внедрения... - затянул профессор. - Меченосец всадника Инудруадана.
Свантессен неодобрительно поджал губы, и внутренности Давы мгновенно смерзлись.
- Вы знаете, Лобов, мое особое мнение по этому поводу, - сказал профессор сварливо, обращаясь к наставнику Виштальского. - Рано, рано вы тогда начали!
Наставник пожал могучими плечами и прогудел непримиримо:
- Курсант Виштальский прошел психологическое кондиционирование и... и он являлся лучшим в группе! Хотя, конечно, риск был...
- Вот именно... - проворчал Свантессен, мягчея.
Давид слушал с громко бьющимся сердцем. Профессора он побаивался и уважал. Как-никак, Свантессен лет десять уже числился резидентом Земли на далекой-предалекой планете Маран-им, и не зря холодное и строгое слово "Кардинал" стало его оперативным псевдонимом - это здесь он был профессором, а вот гуманоиды-мараниты знали старину Мелькера как Большого Жреца, тамошнего религиозного лидера и, одновременно, первого министра короля Толло-но-Хассе. Чем не Ришелье?
Повернув голову к третьему члену комиссии, полному, румяному добряку, Свантессен сухо сказал:
- Ваше слово, Леонидас.
Румяный радостно потер ладони и склонился к столу.
- Ксенология - пять, - прожурчал он, просматривая оценки, - ксенотехнология - пять, ксенопсихология - пять. Очень хорошо, курсант, просто отлично. Ну, а ваш реферат по сравнительной истории гуманоидных цивилизаций в фазе феодализма тянет на монографию - не более и не менее!
Давид пробормотал нечто невразумительное, но должное продемонстрировать его личную скромность.
- Да-а... - продолжил Леонидас, почти жмурясь от удовольствия. - Но смотрим дальше, и что мы видим? Ваши тренеры, что по ниндзюцу, что по форс-блейду, в один голос заявляют: Давид Виштальский блестяще усвоил теоретические дисциплины, а вот в практических занятиях не дотягивает до высоких показателей...
- По фехтованию он здорово подтянулся, - сказал Лобов недовольно. - Сами же видели!
- Не спорю, - легко согласился Леонидас, - этюд был разыгран как по нотам. Но! Давиду Виштальскому следует серьезно задуматься и сделать окончательный выбор - куда его тянет? К тихой научной работе где-нибудь в НИИ Внеземных Культур? А может, ему лучше остановить свой выбор на Комиссии Межпланетных Отношений и подвизаться на поприще дипломатии? Или все-таки направить стопы в КГБ - шпионить на развитых планетах, так сказать, в тылу союзника, дабы Земля прирастала расами-сателлитами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19