Вода продолжала бурлить и пар поднимался,
улавливаемый чуткими руками старой гадалки.
- О пророчица, что еще открылось тебе? - охваченный любопытством, спросил
Синдбад.
- На этот раз предсказание будет касаться тебя самого,- сказала старуха.
- Волшебная сила этого блюда говорит мне, что скоро тебе предстоит
отправиться в путешествие.
- Это невозможно, о досточтимая гадалка. Я поклялся именем Всемогущего
Аллаха не пускаться в новое странствие, хватит с меня тех невзгод и
лишений, которых я натерпелся за долгие двадцать пять лет моих скитаний. Я
твердо намерен сдержать обет и никакая сила не вынудит меня по доброй воле
покинуть Багдад.
Цыганка некоторое время молчала, почти касаясь ладонями поверхности воды.
- О Синдбад, это странно и непостижимо, - сказала наконец она,- но
провидческий дух, заключенный в блюде, говорит мне, что тебе суждено
отправиться в такие отдаленные страны, которых ты не достигал за шесть
прежних своих путешествий, и что страшные и удивительные события произойдут
с тобой. И никто в Багдаде не заметит твоего отсутствия... Прорицатель
говорит мне, что ты останешься в городе...
- Но возможно ли, - изумился Синдбад, - чтобы я отправился в путешествие
и в то же время остался в Багдаде?
- Я передаю тебе то, что внушает мне дух-прорицатель,- сказала цыганка.-
Мне самой непонятно его пророчество. Как бы там ни было, о Синдбад, но
удивительные события ожидают тебя уже сегодня.
Синдбад в задумчивости погладил бороду. Он не сводил глаз с иссохшихся
морщинистых пальцев старой цыганки, простершихся над бурлящей водой, и в
душе его нарастал страх.
Протянув цыганке еще один золотой, он пробормотал:
- Что еще, о цыганка, говорит тебе волшебная сила блюда?
- Ничего,- молвила цыганка и отдернула руки от воды. Бурление в блюде
прекратилось и узор цветных шариков уже не составлял ничего.
- Никто не заметит твоего отсутствия и никто, кроме тебя, о Синдбад, не
узнает о твоем путешествии, - повторила цыганка. - Так было сказано мне. Я
передаю пророчество духа.
Поблагодарив цыганку, Синдбад направился вдоль улицы. Вспомнив о том, что
завтра утром он должен узнать о прибытии я Басру своих кораблей, он
удивился противоречивости предсказания: как же он узнает о них завтра,
когда он, по словам цыганки, уже сегодня отправится в путешествие?
Он вернулся к духану, чтобы подробнее расспросить об этом старуху, но
там, где она сидела, стояли теперь бочки с оливковым маслом и одноглазый
торговец громко зазывал народ, приглашая всех попробовать свой товар.
Страх и изумление овладели Синдбадом. Он двинулся по базару, не замечая
разложенных товаров и многолюдной толпы, думая только о странном
пророчестве, внутренне страшась предстоящего путешествия, удивляясь ему и
не веря.
Но скоро суета большого пестрого базара отвлекла его мысли, развеяла
страхи и на душе у него стало спокойнее. Он уже сомневался не только в
словах старой цыганки но и в самом ее существовании. А не уснул ли он в
духане на мягком ковре, после сытного обеда, и не приснилась ли ему встреча
со старой прорицательницей? - думал он.
Сам не заметив как, он вышел к набережной Тигра. На воде покачивалось
множество лодок и фелук; здесь, на берегу, тоже кипел оживленный торг.
Моряки, купцы и торговцы рыбой разложили товар прямо на набережной. Рыб
продавали на вес и на длину, разрубали их на куски и тут же, в больших
сковородах, жарили в масле, и находилось немало желающих отведать горячее
кушанье.
У дальнего причала стояла большая толпа. Люди отталкивали друг друга
локтями, вытягивали головы и старались протиснуться поближе к середине.
Синдбад послал слугу узнать, что там такое.
- О хозяин, продают диковинную рыбу,- сказал, вернувшись слуга. - Она
плоская и широкая, как камбала, на голове ее рог, а пасть усажена двойным
рядом острых зубов. В толпе стоят бывалые купцы и капитаны, и все
удивляются. Никто никогда не видел такой рыбы.
Синдбад, заинтересовавшись, вошел в толпу. Узнав знаменитого
путешественника, моряки и купцы дали ему дорогу, и Синдбад, приблизившись,
оглядел удивительную рыбу. По словам торговца, которому она принадлежала,
ее привезли с берегов Африки в бочке, наполненной водой, и теперь,
показывая публике, ее непрерывно поливали, чтоб она не умерла.
Присутствовавшие обратились к Синдбаду с расспросами, но путешественник
вынужден был признаться, что ион видит подобное создание Аллаха впервые в
жизни. Влажная кожа рыбы жемчужно переливалась на солнце; блестели белые
зубы; круглые и красные, как рубины, глаза бессмысленно пучились на людей.
- Продаю ее за двадцать золотых динаров! - объявил торговец. - Это
дорого, но чудо-рыба стоит того. Ее мяса не пробовал сам султан!
Услышав цену, многие в толпе закачали головами. Кое-кто сразу отошел в
сторону. Синдбад вскинул руку:
- Я покупаю! Доставь ее сегодня же в мой дом и там ты получишь деньги
сполна. Ахмед покажет тебе дорогy,- и он кивнул на слугу.
- Будет исполнено, о господин, - с низким поклоном ответил торговец и
немедленно распорядился опустить рыбу в бочку, а бочку погрузить на телегу,
запряженную двумя крепкими мулами.
Синдбад не стал дожидаться, пока телега двинется в путь по узким и кривым
городским улицам. Он отправился домой, на ходу перебирая четки и шепча
благодарственные мопитвы Аллаху, который послал ему сегодня такую
диковинную рыбу.
Солнце уже низко стояло над куполами и минаретами Багдада, когда Синдбад
вернулся в свой большой дом на Зеленой улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28