- Аллах да поможет мне! - громко воскдикиул путешественник и, подняв
Алмаз над головой, вошел в тягучие свинцовые воды.
Ноги его почти не чувствовали струй, словно "это был не ручей, а клубы
низко стелющегося тумана. Посреди ручья Синдбада вдруг прошибла сильная
дрожь и в глазах его потемнело. И в тот же миг алмаз в его руке вспыхнул
так ярко, словно это была молния. Сам не помня как, Синдбад вышел из ручья
на противоположный берег. Алмаз тотчас потух, снова превратившись в обычный
с виду драгоценный камень, каким Синдбад выдернул его из серьги ифрита,
Ифрит же на другом берегу уже не ухмылялся, а хохотал во все горло.
- Ты попался, Синдбад! - ревел он, держась за бока от хохота. - Попался,
попался навсегда! Тебе никогда не выбраться оттуда!
Синдбад похолодел от ужаса.
- Проклятый ифрит, ты обманул меня, своего повелителя! Ты должен был
служить верой и правдой владельцу Алмаза!- закричал Синдбад и снова вошел в
воды ручья, пытаясь вернуться на тот берег, где остался ифрит.
Но, едва войдя в туманные струи, он грудью напоролся на невидимую стену,
внезапно выросшую перед ним. Он бился об нее кулаками и головой, пытался
обойти ее, перепрыгнуть, повернув на пальце волшебное кольцо Одноглазого
колдуна, но все его попытки вырваться из сумеречной страны были тщетны.
Ифрит надрывался от смеха, наблюдая за ним.
- Проклятый лжец! - рыдая, кричал Синдбад. - Ты будешь наказан за это!..
- Вот уж нет, о Синдбад, - сказал ифрит. - Я верой и правдой служил
повелителю волшебного Алмаза, ибо таково было заклятие, наложенное на меня.
Я не солгал тебе ни в одном слове, иначе меня за мое ослушание постигла бы
неминуемая гибель. Это истинная правда, что помочь тебе может один лишь
Альтамус. Я не скрыл от тебя и того, что мне, Однорогому ифриту, входа в
его страну нет. И разве не ты сам потребовал перенести тебя к пределам
страны Альтамуса и не по своей ли воле ты перешел ее границу? Я служил
тебе, пока мы находились в обычном мире. Теперь же, о Синдбад, ты утратил
власть надо мной. Я свободен. Свободен!..
И ифрит, разразившись громоподобным хохотом, вдруг взмахнул руками,
изогнулся всем телом и стремительно взвился ввысь. Вскоре он превратился в
точку, чернеющую в небесной голубизне, и, спустя мгновение, совершенно
скрылся из глаз.
А Синдбад остался один в стране сумерек, держа в руке погасший камень.
"Как этот Алмаз может помочь мне в моем путешествии ко дворцу Альтамуса?"
- подумал он и сказал вслух, обращаясь к Алмазу, - О Абу-Мансур, принц,
превращенный в Алмаз! Слышишь ли ты меня? Куда мне идти? В какой стороне
дворец царя Альтамуса?
Но волшебный бриллиант безмолвствовал. И Синдбад, горестно вздыхая,
засунул его за пояс и побрел куда глаза глядят.
За ручьем начинался густой лес. Войдя в него, Синдбад много дней и ночей
шел наугад, питаясь одними плодами и ягодами. И все это время в стране
Альтамуса не подымалось солнце, лишь луна и звезды освещали поляны и
звериные тропы, по которым пробирался путник...
Наконец лес кончился и Синдбад зашагал по пустынной и необозримой
равнине. Вскоре ему попалась лежащая на земле гранитная плита с непонятными
письменами. Похоже было, что это надгробие, некогда положенное здесь над
чьим-то прахом. Синдбад сотворил молитву и двинулся дальше, но через
несколько шагов ему попалась еще одна плита. А в отдалении виднелись еще
две. Синдбад шагал не останавливаясь, торопясь миновать зловещее кладбище,
но скоро вся равнина вокруг него оказалась усеянной надгробиями.
Страх и тревога закрались в сердце путника. Неожиданно одна из плит
шевельнулась. Синдбад отпрянул, похолодел от ужаса. Плиты, мимо которых он
шел, шевелились все явственйее, под ногами у него колебалась земля и как
будто стоны доносились из разверзавшихся ям...
Вдруг из-под одной приподнявшейся плиты высунулась уродливая, состоящая
из костей рука и, клацнув пальцами, попыталась схватить Синдбада. Он едва
успел увернуться. Но тут такая же точно рука высунулась из другой
раскрывшейся щели. Закричав от страха, Синдбад метнулся в сторону, но в
этот миг возле него сразу несколько иссохшихся костлявых рук пробило землю.
Они схватили Синдбада крепкими, как клещи, пальцами и повлекли к яме под
накренившейся плитой. Когда упиравшегося Синдбада втаскивали туда,
надгробная плита приподнялась и завалилась набок, расширив проход. В лицо
Синдбаду пахнуло могильной сыростью. Страшные руки тянули Синдбада во мрак,
он сопротивлялся, кричал, но вырваться был не в силах. Поддерживаемый
костлявыми конечностями, он полетел в пропасть.
В ушах у него свистел ветер, руки исчадий мрака не на минуту не отпускали
его. Сколько бы ни вглядывался Синдбад в темноту, он ничего не мог
разглядеть, кроме каких-то далеких огней. Наконец державшие его руки
отцепились и он упал на холодный каменный пол.
Некоторое время он лежал без движения, каждую минуту ожидая неминуемой
смерти и мысленно моля Аллаха избавить его от этой новой беды. Темнота
рассеялась внезапно, словно с его глаз сняли повязку. Синдбад поднял голову
и огляделся со страхом и любопытством.
Он лежал в необъятных размеров пещере, тускло освещенной огнями множества
факелов и сполохами подземных огней, выбивавшихся из широких расщелин. Свет
почти не достигал каменных сводов, зато хорошо видны были выбитые на стенах
огромные барельефы, с поразительным правдоподобием изображавшие чудовищного
вида драконов; в глаза их были вставлены факелы, создавая впечатление,
будто эти твари живые и вотвот сойдут со стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28