Он встал у
полуоткрытой двери и украдкой оглядел отвратительное сборище.
Помимо дворцовых рабов, здесь собрался всякий разношерстный сброд,
подобный тому, который повстречался Перттишаксу пару часов назад на
городской улице. Из обрывков фраз, восклицаний и криков юноша понял, что
эти люди составили заговор против ненавистной им Клеопатры. Захмелевшие
негодяи изображали из себя патриотов и клялись отомстить царице за все
несчастья, которые обрушились на страну, однако из их реплик не составляло
труда понять, что каждый думал лишь о поживе, которая ожидала его в богатых
покоях Клеопатры.
- Через верных людей я связался с самим Октавианом! - горделиво говорил
чернокожий гигант с серебряным кольцом в носу. - Если мы при его
триумфальном входе в город поднесем ему на блюде голову Клеопатры, то мы
все получим свободу и по пятьдесят денариев на брата!
- Ура! - дружно завыли заговорщики и застучали по столу кружками, тотчас
забыв о своем патриотизме. - Слава Октавиану! Слава нашему благодателю!
- Готовьте мечи, - продолжал между тем Гиг, - и не слишком напивайтесь:
скоро сюда должен "явиться Тирс - царский евнух, и дать нам сигнал... Мы
подберемся незамеченными к покоям царицы и вырежем всех ее слуг и
служанок...
- Но прежде позабавимся с ними! - взвизгнуло сразу несколько голосов.
- Это уж как водится! - согласился Гиг.
- А Клеопатра кому достанется? - вскинулся какой - то толстяк с оплывшим
глазом.
- Прежде чем прирезать ее, мы пропустим ее по кругу! - крикнул
смуглолицый сухощавый мужчина в солдатской тунике, выцветшей и пропыленной,
превратившейся в лохмотья. - Или кинем жребий!
- Вот тебе жребий, Гипатий! - и Гиг занес над его головой свой страшный
кулак.
Солдат, однако, увернулся от удара и выхватил нож.
- Я говорю - кинем жребий! - угрожающе повторил он.
- Нет, Клеопатра моя! - взвыл Гиг сквозь сжатые зубы.
Лицо его задрожало от гнева, глаза, вперившиеся в Гипатия, злобно
сверкнули.
- Берите золото и драгоценности, какие вы найдете в ее покоях, но царица
достанется одному мне! Я досыта упьюсь прелестями ее тела и сам же, своею
рукой лишу ее жизни! О слиянии с ней я мечтал много лет, и не тебе,
Гипатий, отнимать у меня это удовольствие...
- Жребий! - упрямо повторил воин и выставил нож, потому что Гиг, страшно
заревев, не помня себя от ярости, безоружный набросился на него.
Гнев негра был настолько велик, что он, ревя, как бешеный бык, налетел на
солдата, и тот, не успев взмахнуть ножом, оказался придавленным к полу
исполинской тушей.
Они покатились по полу, круша скамейки и расталкивая своих пьяных
товарищей; Гипатий несколько раз полоснул Гига ножом, но эти неверные
удары, наносимые из неудобного положения, только распаляли ярость
чернокожего. Наконец Гиг с хрустом заломил противнику руку и, как зверь,
своими острыми выступающими зубами вонзился ему в. горло. Гипатий захрипел,
изогнулся всем телом, глаза выкатились из орбит. Гиг сомкнул на его горле
челюсти, и между зубов чернокожего обильно засочилась кровь...
Гиг лежал на поверженном противнике еще несколько минут, хотя тот был уже
мертв, и не разжимал зубов. Пертинакса передернуло от этого омерзительного
зрелища. Гиг пил кровь убитого Гипатия, как это водилось в его родном
африканском племени, суеверно полагая, что доблесть побежденного, его сила
и мужество вместе с его кровью перейдут к победителю.
Пертинакс отшатнулся от двери и смертельно бледный вернулся к ожидавшей
его Хрисиде. Та слышала пьяные крики и шум драки, но не знала, в чем дело.
Пертинакс решил пока не говорить ей о заговоре рабов, а сначала поставить
об этом в известность Клеопатру. Возможно, у царицы еще остались верные
люди из числа дворцовой стражи, которые защитят ее, а если их нет, то
Пертинакс поможет ей бежать из дворца.
Безумный план зародился в его голове, когда он приближался с Хрисидой к
мраморным дверям со створками из бронзы, за которыми находились покои
египетской царицы. Вдруг Клеопатра согласится принять его помощь и покинуть
с ним дворец? От дальнейшего у Пертинакса и вовсе захватило дух: они
спасаются из осажденного города на британском корабле, прорвавшемся в
гавань, и плывут на его родину, в страну туманного Альбиона, где он сделает
прекрасную гречанку своей женой...
Он до того умчался мыслями в эти сладкие грезы, что даже не расслышал
шепота Хрисиды. Ей пришлось взять его за руку и повторить:
- Мы пришли. За теми дверями тебя ожидает Клеопатра. Но у дверей караулит
евнух, тебе не следует попадаться ему на глаза... Поэтому я пройду вперед и
постараюсь отвлечь его; ты же пойдешь тогда, когда у дверей никого не
будет. Быстро стукни три раза. Это условный сигнал. Царица откроет тебе...
А пока стой здесь и выжидай момент, когда я отвлеку этого цербера...
Оставив Пертинакса в тени мраморной колоннады, она направилась к
сидевшему у дверей евнуху. Тот, похоже, дремал; он уже издали заслышав шаги
приближающейся девушки, он тотчас раскрыл свои поросячьи глазки.
- Не знаешь ли ты, достопочтенный Тирс, - произнесла Хрисида, сделав
испуганный вид, - чье это мертвое тело лежит вон там, в том коридоре?
- Какое тело? Что ты болтаешь, глупая девчонка? - проворчал евнух.
- Там лежит мертвец, - плачущим голосом твердила Хрисида, показывая
пальцем куда - то в сторону. - По - моему, это торговец, который каждый
день приносит во дворец свежую дичь... Беднягу, наверное, ограбили - у него
отрублены пальцы, на которых были перстни... Это Так страшно, так
страшно...
- Так это же иудей Сосия, торговец с Галикарнасской улицы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28