В его памяти пробуждались приятные ассоциации: площадь Согласия, Триумфальная арка, набережные Сены, площадь Вог, Монмартр, прелестные и доступные женщины - город, где легко дышится и легко живется. Конечно, он слышал в Германии, как достается эмигрантам; но слышать или видеть собственными глазами - большая разница. Унылая гостиница "Аранхуэс" с ее грязным лифтом, убогая, до отказа заставленная комната Зеппа, его потертый, неряшливый вид вдруг открыли Риману печальную действительность; он понял, что у него сложилось ложное представление о жизни друга. Понял, что Париж Зеппа Траутвейна не имеет ничего общего с Парижем почтительных, говорящих по-английски и по-немецки портье, с Парижем ночных кафе, дорогих ресторанов, Лувра и Булонского леса, что Париж - это город запаршивевших, сбившихся с ног полицейских чиновников и затхлых канцелярий, город усталых и пришибленных людей, которые, не зная языка страны, бьются за кусок хлеба и глоток воздуха. Риман не подготовился к тому, что Зепп - уже не тот хорошо одетый, состоятельный человек, которого он знал в Германии, вид опустившегося друга и его жалкой обстановки вконец расстроил его. Подумать только, что это тот самый Зепп Траутвейн, который написал искрящуюся, жизнерадостную музыку к одам Горация!
Но затем он ближе пригляделся к другу. Зепп бегал по комнате, как всегда ставя носки внутрь, говорил звонко, визгливо, щелкал языком; теперь Риман видел перед собой своего друга, а не его окружение, и в этом друге ключом била радость. Нет, Зепп Траутвейн не изменился.
А Зепп сиял, глядя на Римана, который сидел в клеенчатом кресле, напряженно сдвинув высокие колени, медлительный в жестах, сановитый, как и пристало тайному советнику, нет, государственному советнику, ибо Риман уже стал государственным советником. Зеппу хотелось громко выразить свою радость.
- Как важно вы восседаете, старина Риман, как настоящий государственный советник, - весело сказал он и с удовольствием потянул носом, вдыхая запахи кушаний, доносившиеся из ванной, где хозяйничали Анна и мадам Шэ.
Риман заранее знал, что Зепп будет ехидно подшучивать над ним и его положением в третьей империи, и решил отнестись к этому спокойно; он был готов, если придется, изложить Зеппу, своему другу, мотивы, которые удерживали его в Германии. Поэтому он ограничился только тем, что ответил:
- Оба мы, надеюсь, мало изменились, - и заговорил о прошлом, о старых друзьях и врагах, о старых переживаниях, глупых и разумных, о музыкальных событиях, о суровой и веселой поре, когда они начинали свой жизненный путь, о карнавальных шествиях и мальчишеских выходках, о честолюбивых и беспочвенных мечтах. В воспоминаниях Римана все это было идеализировано, Зепп же ставил все на место, переводил в план реального, и все становилось сочнее, грубее, но представало почти всегда окрашенное юмором. Да, удивительно много было пережито вместе. Риман обычно не отставал от друзей, хотя и следовал за ними медленно, колеблясь, обстоятельно, осторожно; по он никогда не устранялся, никогда не портил игры; не портил ее и сегодня.
Вошла Анна. Покончив со стряпней, она немножко приоделась, радость красила ее, она выглядела превосходно. Риман подумал, что элегантной, женственной Анне, вероятно, не всегда бывает легко с увальнем Зеппом - его неряшливым, шумным другом. А теперь, в эмигрантской обстановке, и подавно.
Сели ужинать. Анна была приятно взбудоражена, и мужчины наперебой старались убедить ее в том, что в молодости они были бесшабашные парни. Зепп приписывал своему другу Риману значительную долю их былых похождений. О, этот тихоня Риман был порядочный плут, первостатейный мошенник - и государственный советник снисходительно улыбался, польщенный тем, что Зепп в присутствии дамы подчеркивал его удаль.
Часто тон задавал именно Риман. Например, в истории с Мали из кафе "Принц Регент". Все увивались вокруг Мали, но досталась она в конце концов Фрауэнедеру. Девушка забеременела, а когда пришлось доставать деньги на врача, чтобы помочь ей избавиться от беременности, негодяй Фрауэнедер хотел уклониться и вообще вел себя в высшей степени подло. И вот Риман сочинил новый текст для хора из Девятой симфонии, и этим текстом они так долго донимали Фрауэнедера, пока тот в конце концов не раскошелился. А текст этот гласил:
В нем ни капли нет морали,
И чести, правды ни на грош:
Сделал пузо бедной Мали,
Ну а сам - в кусты. Хорош!
После своего уныло-чинного прозябания в третьей империи Риман вдвойне наслаждался радостной и беспечной атмосферой этого вечера. Он походил на одного из тех стариков, которые, надев корпорантскую шапочку и ленту, отправляются на празднование годовщины своей альма-матер - тряхнуть стариной. Анна тоже была в отличном расположении духа и только жалела о том, что нетребовательный и в то же время избалованный Риман не сумел как следует оценить тонкие блюда, на приготовление которых она затратила столько денег и сил.
К концу ужина заговорили о более серьезных вещах. Риман собирался заключить программу первого концерта, которым он будет дирижировать в Париже, своей любимой Пятой симфонией. А для начала он наметил Вступление и Чудо святой пятницы из "Парсифаля", и Зепп потешался над таким сочетанием. Он спросил:
- Если бы вы не играли этой божественной чепухи, ваши стражи Грааля, пожалуй, не пустили бы вас сюда, к нам, а?
- Он уж опять о политике, - сказала, как бы извиняясь, Анна. - Никак не может держать язык за зубами.
Риман, теребя ус, улыбнулся слабой, снисходительной улыбкой.
Анна без долгих предисловий рассказала о предстоящей радиопередаче "Персов".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277