– Ну, слава богу и государю… Наши войска переправились сегодня на правый берег и укрепляются вблизи шведского лагеря. Теперь неприятелю не до нас. В скором времени надо ждать генеральной баталии…

XVI

Больше всех других своих генералов Карл любил Левенгаупта. Этот генерал был храбр и беззаветно предан своему королю. Но Карл никак не мог простить ему поражения у Лесной и последнее время почти не разговаривал с ним. Однако теперь, чувствуя скрытое недовольство со стороны многих соратников, он вновь стал приближать Левенгаупта.
Однажды ранним июньским утром, встретив генерала, король ласково предложил:
– Поедемте к реке, генерал. Я слышал, русские начали переправу…
Генерал охотно согласился. Они поехали верхами. Русские передовые посты, заметив их у реки, открыли стрельбу. Услышав первые выстрелы, король беспечно рассмеялся:
– Ого, я вижу, мы научили московитов военному искусству. Они могут уже заряжать свои мушкеты…
– Им нельзя отказать и в храбрости, ваше величество…
– Вы думаете, генерал? – улыбнулся Карл.
И, словно желая показать, что такое настоящая храбрость, он пришпорил коня и спустился к самому берегу.
Левенгаупт последовал за ним. Пули свистели. Король подвергал себя напрасной опасности. Генерал встревожился:
– Ваше величество, я прошу вас…
Он не договорил. Шальная пуля убила под ним коня.
– Ваше величество, – падая, закричал Левенгаупт, – ради бога оставьте это место…
– Bagatel! Вы получите другую лошадь, – отвечал Карл и, явно издеваясь над генералом, продолжал гарцевать под выстрелами.
Тут пуля раздробила королю ступню левой ноги. Из сапога просочилась кровь. Карл держался мужественно и даже не слез с лошади.
– Пустяки! – успокаивал он Левенгаупта. – Пуля застряла в ноге, я ее вырежу…
Он поехал к своим войскам, сделал несколько распоряжений генералам и только через час вернулся домой. Рана вызвала воспаление, причиняла жестокую боль. Король не кричал. Сам помогал доктору вынимать из ноги осколки раздробленной кости.
– Рана не опасна, – утешал он придворных, – скоро я опять буду на коне…
Все же ему пришлось лечь в постель.
Карл лежать не любил. Он нервничал. Его успокаивали только рассказы придворных о старых героических временах. Особенно нравилась ему сага о Рольфе Гетрэгсоне, славном рыцаре, покорителе русского волшебника на острове Ретузари.
Шведский король был еще очень молод и безрассуден… Сцены с королем не вымышлены мною, их согласно подтверждают все шведские историки. Нет сомнения, что Карл был способным и храбрым военачальником, но я не видел никаких исторических документов, которые подтвердили бы мнение, будто Карл принадлежал к разряду особо выдающихся, талантливых полководцев чуть ли не мирового масштаба. Победа шведов над русскими под Нарвой объясняется прежде всего не личными качествами Карла, а лучшей организованностью и вооружением шведских войск. С тех пор как Петр добился перевооружения армии и ввел строгую дисциплину, шведы начали терпеть поражения.
Победу Карла над разрозненными и плохо дисциплинированными польскими войсками Августа тоже нельзя объяснить особым воинским искусством шведского полководца. А с лучшими европейскими войсками и полководцами того времени Карл не сталкивался. Слова, английского герцога Мальборо о «государе, удивившем всю Европу», и ряд подобных льстивых фраз, очевидно, имели целью подстрекать честолюбивого короля на дальнейшую борьбу с быстро укреплявшимся Русским государством.



25 июня русские войска, подойдя к Полтаве, выстроились версты за полторы от шведов. Карлу донесли, будто царь ждет к себе на помощь несколько тысяч конницы с Поволжья. Чтобы не допустить усиления неприятеля, король решил немедленно дать русским генеральную баталию.
Весь следующий день обе стороны готовились к бою.
Больная нога не позволяла королю лично руководить войсками. Он назначил главнокомандующим фельдмаршала Реншильда, но заявил, что будет и сам принимать участие в битве.
Ему трудно было сидеть верхом на лошади. Шведы приготовили для короля носилки. Карлу такой способ передвижения не понравился. Ему казалось, что носилки делают его смешным. Придворные стали его ободрять:
– Наша победа над русскими, – говорили они, – будет казаться еще более величественной, когда мир узнает, что сражение выиграно раненым королем, передвигавшимся на носилках. Эти носилки войдут в историю, ваше величество. Потомство будет с завистью смотреть на них…
Доводы подействовали. Носилки короля уже не беспокоили, он даже находил их очень удобными.

… Царь Петр, собрав своих генералов, дал каждому точное указание о подготовке к бою. Осмотрел все редуты проверил пушки.
Объезжая войска, он остановился перед дивизией Аларта и сказал солдатам ободряющую речь:
– Король шведский и самозванец Лещинский, а также изменник Мазепа клятвенно утвердились отторгнуть Украину, учинив из оной княжество под властью того изменника. Льстясь такой надеждой, проклятый Мазепа уповал собрать двести тысяч казацких войск, подкупил Порту и крымского хана, а для исполнения сего злоумышления призвал сюда короля шведского со всеми его силами и Лещинского, поспешавшего к нему с двадцатью пятью тысячами поляков. Но, с помощью божьей, украинский народ и казаки остались нам верными, шведы через разные наши победы истребились до половины, войска Лещинского побиты и разогнаны, султан подтвердил с нами мир. Ныне против нас осталось тридцать четыре полка неприятельских войск, остается над сими довершить победу нашу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73