– Потерпите, я пытаюсь объяснить вам, откуда такая страсть у Бернара де Морвилье к книгопечатанию. Тут ключ ко всему делу. Быстрое изготовление текстов, например памфлетов, сделало бы его, как он считает, более могущественным, чем сам ректор. Листовки, распространяемые на улицах, изменили бы настроения в городах. А Бернар благодаря этому стал бы необходим своему брату. Чуть ли не командовал бы им. Вот его мечта. Он думал, что сумел прибрать материалы Фуста. Ибо Фуст вел переговоры именно с ним. Но материалы от него ускользнули. Он знает или подозревает, каким образом это произошло. Поэтому он послал меня сюда. Он сказал мне, что университет заплатил Фусту задаток в пятьсот экю. Показал мне документ. Тогда я не знал, что это фальшивка.
Жозеф начинал понимать подоплеку дела.
– Университет богат. Почему нельзя просто купить печатню? – спросил он.
– Это редкое оборудование, вы сами знаете. Главное же – Морвилье хотел, чтобы печатня принадлежала только ему. С помощью брата он добился бы покровительства университета. Начать он хотел с издания трудов одного астролога…
– Астролога?
– Кристиана Базельского. Тот предсказывает победу брату короля, Карлу Французскому.
Кристиан Базельский! Да это же тот астролог, который плетет козни при дворе Рене Анжуйского! Чудная компания! Жозеф обдумал услышанное и пришел к выводу, что Бастер, несомненно, был тоже связан с Морвилье.
– А какова роль Гийома Фише в этом деле?
– Он, естественно, ничего не знает. Морвилье внушил ему, что для вящей славы университет должен иметь печатню, и Фише поручил ему выяснить, каким образом таковую можно приобрести. Морвилье воспользовался этим, чтобы осуществить собственные планы.
Жозеф ясно представил себе ситуацию.
– Хорошо, – заключил он. – Морвилье будет обвинен в лжесвидетельстве. Его будут судить, приговорят или оправдают, в зависимости от позиции его брата и настроения судей, но вы-то можете доказать, что были всего лишь исполнителем, которого ввел в заблуждение фальсификатор. Не вижу здесь угрозы для вас и не понимаю, какая тут может быть клятва чести.
Фалуа поднялся.
– Это только одна сторона дела, – произнес он, встав перед Жозефом. – Морвилье связан с еще одним очень могущественным человеком.
– С кем же?
Фалуа на мгновение заколебался, затем сказал:
– С Иоанном Бурбонским.
Жозеф поднял брови:
– Пусть так. Герцог Бурбонский – человек действительно могущественный, и он союзник короля. Но я по-прежнему не понимаю, в чем здесь угроза для вас и почему вы связаны клятвой чести.
Фалуа придвинулся к Жозефу еще ближе.
– Они масоны, – выдохнул он.
Наступила пауза. Жозеф слышал о масонах и всегда спрашивал себя, какую цель преследует эта тайное общество, которое одни обвиняли в немыслимых злодеяниях, а другие считали собранием выдающихся умов. Сам он ни к какому определенному мнению пока не пришел.
– Вы тоже масон?
– Да. Если я заговорю, мне конец. Такова участь предателей в нашем братстве.
Жозеф вздохнул.
– Тем более вам необходимо сменить имя, – сказал он. Измученное лицо Фалуа осветилось, придав ему вид страдальческий и одновременно пугающий.
– Почему вы так мерзко вели себя по отношению к Франсуа де л'Эстуалю? Почему сказали, что его мать колдунья?
– Жанна де л'Эстуаль! – вскричал Фалуа. – Самая отъявленная блудница во всем Париже!
Жозеф метнул на него ледяной взгляд:
– Вы говорите о моей жене.
– Вашей жене? – испуганно воскликнул Фалуа. – Я думал, она жена вашего брата…
Повинуясь редкому для себя неконтролируемому порыву, Жозеф вскочил и схватил Фалуа за ворот.
– Это моя жена, подлый висельник!
Фалуа попытался отступить. Жозеф грубо рванул его к себе. Стражник заглянул в окошечко камеры.
– Эта женщина, мессир, – выкрикнул Фалуа с неожиданной злобой, – эта женщина… Франсуа де л'Эстуаль – сын Франсуа Вийона, вам это известно? Он бастард! И этот бастард владеет печатней!
– Не бросайтесь словами, Фалуа, или вы никогда не выйдете из тюрьмы! Какое отношение имеет мой пасынок Франсуа де л'Эстуаль к вашим масонским делишкам?
Фалуа снизу вверх взглянул в лицо Жозефу.
– Франсуа Вийон был масоном. Ему покровительствовал Иоанн Бурбонский. Оказавшись в нужде, он попросил денег у матери своего сына, а она отказала ему! Он пожаловался Иоанну Бурбонскому…
– Глупец! Жалкий глупец! – воскликнул Жозеф. – Жанна, моя супруга, была изнасилована этим поэтом бродяг и нищих! И вы хотите, чтобы она давала деньги вору и всем известному сутенеру? Который баловался и с мальчиками?
Лицо Фалуа исказилось. Стражник вновь припал к окошечку.
– Вам нужна помощь, мессир? – крикнул он.
– Нет, спасибо, – столь же громко ответил Жозеф.
– Я не знал этого… Я не знал… Простите меня! – сказал Фалуа.
У него был удрученный вид. Он вновь сел на солому и закрыл лицо руками.
– Все лгали мне… Все! – простонал он.
– Жанна, – продолжал Жозеф, – прекрасно воспитала мальчика и дала ему свое имя. Этот одаренный юноша в восемнадцать лет стал во главе печатни. Я не потерплю, чтобы его оскорбляли в камере, где самое место отвратительному глупцу, который повторяет гадкие сплетни блудниц и содомитов!
– Простите меня, – пробормотал Фалуа. – Я и в самом деле глупец.
Голос его стал хриплым.
– И еще мне сказали, – добавил он, – что она убила своего брата и что ее судили за колдовство…
– Чем так заинтересовал этих милых людей ее брат? – спросил Жак.
– Дени д'Аржанси был еще одним протеже Иоанна Бурбонского. И масоном.
Жозеф онемел. Положительно, некая темная сила накрыла единой сетью отца Франсуа и брата Жанны.
– И что же?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109