Но здесь море, песок, раковины и цветы. Солнце и тишь. А идет война. От границ
Ареала к его Сердцу идет война, как огонь, пожирающий человеческую плоть.

Слишком мало осталось экстрим-операторов.
Я должна.
Малыш слетел на пол глянцевой молнией. Юная шкура блестела, словно лакир
ованная; у Аджи она тоже блестела поначалу, но к тому времени, когда нас пр
игласили сниматься в клипе, потускнела. Не столько от возраста, сколько о
т царапин и выщербин, полученных в боях, Ц они стягивались, но броня беле
ла и теряла гладкость. Пришлось пользоваться искусственным блеском.
Малыш подошел ко мне.
Я села на пол. У моего нукты была на редкость умильная манера сидеть Ц по
кошачьи, оборачивая лапы хвостом. Наверняка якшался с кошками. Аджи был з
наком с псами и имел привычку хвостом вилять.
«Малыш, Ц спросила я, Ц а ты ел кошек когда-нибудь?»
Нет. Одна кошка шипела на него, защищая детей. Большая кошка. Малыш зауважа
л ее.
Нукта транслировал мне образ «большой кошки», и я присвистнула. Местная
форма жизни, не кошка никакая, конечно, Ц уж скорее, ягуар, если сравниват
ь. Хотя против нукты что она могла бы сделать, бедная мать…
Тьфу. Что за ерунду я несу…
«Малыш. Мы с Кесумой учили тебя драться. Знаешь, зачем?»
Очень красиво, очень весело! Всех победить, защитить хорошую и убить всех
Ц очень хорошо!
«Мы отправляемся на войну, Малыш. Это такое место, где нужно всех убивать».

Зачем?
«Чтобы не убили тебя. Чтобы не убили меня».
Защитить хорошую обязательно. Малыш умрет, но не отдаст хорошую. Нужно уб
ежать.
«Нет. Мы пойдем прямо туда».
Зачем?
«Иначе война придет к нам. Везде. И все умрут».
Малыш непонимающе смотрел на меня. Развернул хвост, постучал им по полу. В
ыпустил когти до предела, до предела втянул. Обошёл меня кругом, шумно обн
юхивая. Я протянула руку, намереваясь почесать ему шею, но нукта, сосретод
оточенный на каких-то своих переживаниях, закрытых даже от меня, отвел го
лову.
Что-то ты думаешь, Малыш…
«Так нужно. Правда».
Малыш ничего не ответил Ц ни мыслью, ни движением. Черная сталь, черная см
ола, лаковый блеск, Ц скульптура абстракциониста в выставочном зале по
д тусклым светом. Непроницаемый.
Я ждала.
С тишайшим щелчком опустились заслонки внешних век. Нукта видит ненамно
го лучше человека и при необходимости может вовсе отказаться от зрения,
ему хватит чувства пространства и телепатической эмпатии. Потерянные г
лаза регенерируются со временем, но лишиться их очень больно и обидно. По
мню, Скай страшно разозлился, когда ему вышибли глаз Ц он по самоуверенн
ости не стал опускать веки. Даже Элен не могла к нему подойти целый час. То
гда случилось человек двадцать лишних жертв, но все списали на фанатизм
сепаратистов, взысканий не было…
На меня смотрело тупое безглазое рыло. Неуязвимая, беспощадная, универса
льная машина убийства. Боевой нукта.
Он был готов драться для меня. Для возлюбленной, хорошей, чего бы она ни же
лала Ц всегда.
Ц Спасибо, Малыш, Ц сказала я. И послала ему мысль: образ, такой яркий и ве
щественный, какой только я, человек, могла создать.
Образ врага.

Я выдержала полчаса. Полчаса тренировки с полной отдачей. Может, я выдерж
ала бы час, но с отвычки пару раз хрястнулась об малышову броню локтями и д
овольно сильно обрезалась о плечевое лезвие. Малыш страшно расстроился.
Скулил и нарезал круги под потолком у меня над головой, пока я сидела на по
лу и зализывала царапину. Между ушами шумело, кости слабо ныли. Голова кру
жилась Ц тоже совсем немного, но все вместе было достаточным поводом дл
я стресса.
Конечно, у нас с Малышом не отработано взаимодействие. Мы оба слишком нап
рягаемся, выполняя какие-то элементы. Малыш тоже порой туго соображает т
ам, где Аджи делал все, чтобы облегчить мне жизнь. Но факт остается фактом:
минимальное время непрерывной работы в паре для находящегося в строю оп
ератора Ц вчетверо больше. Два часа. А на мне биопластиковый контур. Можн
о представить, как бы я себя чувствовала без него. Полный аут.
Да, у меня по-прежнему хорошая дыхалка, спасибо тренажерам Макса. Я сумела
не располнеть, мускульная сила в норме. Но в бой в таком состоянии все рав
но лучше не соваться.
Я не тренировалась с Малышом так, как с Аджи. Язви меня тридцать раз, я не со
биралась возвращаться в строй!
Меня взяла злость. И что теперь? Отправляться обратно? Индикарта с данным
и, идентифицирующими меня как ассистента мастера по работе с биологичес
ким оружием, по-прежнему загнана в браслетник. Я вернусь и буду гулять по
берегу моря. Учить девчонок-подростков работе с доставшимися им хвостат
ыми приятелями, чтобы года через два несколько десятков операторов отпр
авились на войну…
А будет ли еще что-нибудь через два года? Вообще? Сейчас огромная масса чу
жих судов налетит на наши эскадры, сметет… если исчезнет Древняя Земля, е
сли погибнет цвет человеческого флота Ц что останется?
Ррит не пощадят людей. Даже из презрения. Они слишком жестоко оскорблены.

И что толку станет в нас, пару лишних месяцев прогулявших по морскому бер
егу на Земле-2? Мы Ц оружие ближнего боя, бессильное против бортовых пуше
к и ракетного удара с орбиты. Нас некому будет защитить.
Я представила себе это. В красках.
Волосы поднялись дыбом. Даже Малыш спрыгнул с потолка и тревожно подбежа
л ко мне.
Ррит уничтожат все человеческие колонии. Выжгут. Без жалости. Насколько
известно, начиная первую войну, они не собирались истреблять человеческ
ую расу, только указать нам на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115