Редкий фронтирский колонист заявил бы, что не бо
ится ррит, это отнюдь не считалось постыдным.
Деньги сильнее страха. И все.
Я думала об этом, пытаясь отвлечься от того, что у меня жутко чешется шея. С
квозь длинные прямоугольные окна под самым потолком, забранные толстой
решеткой, пробивался дневной свет. Честное слово, лучше бы лампы были. Гно
йно-зеленые стены палаты превращали естественные лучи во что-то омерзи
тельное.
Не знаю, почему это все напоминало мне больницу. Может, потому, что я лежал
а на спецкушетке в фиксаторах, как буйнопомешанная.
Меня прохватил смешок.
Да, вот на это ума у них хватило. Увы. Хорошие, мощные фиксаторы, они бы и нук
ту удержали. Если б меня просто заперли, я бы могла раскурочить замок с пом
ощью биопластика. А там, чем не шутит судьба, и выбраться на волю. С охапкой
боевых лент это не такое уж фантастическое допущение.
В этот раз тем, кто пытался меня схватить, повезло меньше, чем в прошлый. Хо
тя больше, чем в позапрошлый. Я не успела выделить боевую ленту из общей ма
ссы пластика на моем теле. А то бы появились трупы. Пластик даже в защитной
роли весьма эффективен.
Конечно, экстрим-операторов учат драться. Хотя мы никоим образом не маст
ера боя. Разработанный для нас специалистами комплекс приемов, строго го
воря, не воинский, он больше для диверсионной деятельности. Но кое-что я у
мею, а пластик удесятерял мою невеликую силу. Одному парню я вырвала руку
из сустава, второму теперь придется вставлять новые глаза.
Третий прыснул мне в лицо из баллончика. И очнулась я уже в кандалах.
Но они не сумели снять с меня биопластик.
Было над чем поглумиться. Они еще раз пытались, когда я пришла в себя. Хрен
им. Я на удивление нервно устойчива. Я сохраняла спокойствие. И пластик ос
тавался единым целым с моим эпидермисом. Разве что эффект увлажняющего к
рема производил. Они бы сумели выделить его, только содрав с меня кожу.
Но это в их планы не входило.
Пока.
Пока что я лежала в синтетических петлях, которые не могла порвать даже и
скусственно усиленными руками. И ждала. Когда ко мне придут, и поведут, и п
окажут Лучшего Самца Человечества. Ха! Все повторяется. К несчастью, траг
едия снова повторяется как трагедия, и посмеяться над ней выйдет только
сквозь слезы.
А ррит, между прочим, спели лебединую песню. Последний великолепный удар
самой воинственной расы Галактики. Им можно восхититься. Потому что все,
чего они на самом деле добились Ц так это того, что Совет больше не будет
жалеть денег на бомбардировки. Несчастный Фронтир, ненадолго вернувший
гордое имя Ррит Кадары, бомбить будут так, что распылят литосферу на кило
метр в глубину. И все. И жалкие остатки наших самых страшных врагов вымрут
на очень удаленных планетах.
Огромный ядерный запас, накопленный для междоусобиц, во время войны пуст
или на благородное дело. Лежи у Совета в закромах наследие предков, он бы н
е жался.
Я думала о всяких посторонних и совершенно неважных вещах. Гадать и томи
ться в неведении как-то не выходило. Даю зуб нынешнего главы Совета, что п
охитили меня приятели покойного Экмена. Язви его в задницу на том свете. С
колько еще меня будет преследовать Фронтир? Я устала. Я чувствую, как стар
ею, это неописуемо мерзкое чувство. А ведь биопластиковый контур еще зам
едляет процесс… Мне уже тридцать, а у меня так мало хороших воспоминаний.
Я часто ныряла в них, когда мне было совсем плохо, и они уже стерлись. За пол
года без Аджи я устала смертельно, я только сейчас начала понимать, чем он
на самом деле был для меня. Батарейкой. Энергоблоком. Нукта-воин, готовый
без устали убивать и любить до гроба. А я еще думала, почему же мне так нрав
ится его тормошить. Мне причиталась часть его силы. Как его самке.
И пусть сдохнет тот, кто плохо об этом подумает.
Я еще раз дернулась в фиксаторах. Без особой надежды, просто от злости. Сей
час биопластик не питал меня, а наоборот, забирал лишнюю энергию. Вот и хор
ошо. Такие минуты у меня случаются редко.
Дверь отворилась.

Меня не осмелились освободить. Так и везли по коридору, в фиксаторах, пост
авив кушетку на колеса. Точно на операцию. Тайное общество врачей-убийц. Я
думала, о чем меня будут спрашивать. В смысле, зададут ли какой-нибудь нов
ый вопрос. И убьют ли, получив ответы. Или не получив.
Меня казнили. Я давно мертва. Даже несколько раз. Можно мне спокойно полеж
ать в могиле?
Я была зла. В груди кипел нервный смех. Но я совершенно не испытывала страх
а.
Я не допускала этого. Потеряй я контроль над собой, биопластик немедленн
о выделился бы из кожи. И его могли бы снять. Поэтому я смеялась про себя, яд
овито и гнусно. Издевка помогала держать нервы. Это снимают кино. Глупое, б
анальное и бездарное.
Неведомые «они» отнюдь не были дураками. И знали всю опасность квазиживо
го вещества, покрывавшего мое тело. Подумалось, что я бы могла выделить ле
нты и пустить их в бой, когда увижу допросчиков. Но в тот же момент между мн
ой и тремя пустовавшими пока креслами опустилась прозрачная стена. Нагл
ухо. Неприятно иметь дело с умным человеком.
Стена потемнела, а в лицо мне ударил свет. Вот это бессмысленный ход. Пласт
ик аккуратно родил мне тончайшую корректирующую пластину, и я сполна нас
лаждалась лицезрением врага. Язви их тридцать раз.
Вошло четверо. Даже при всех мерах предосторожности они не смогли отказа
ться от секьюрити. Пара бугаев осталась стоять у стены. Двое сели. Одно кре
сло осталось пустым.
Сквозь пластину я прекрасно различила их лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115