И все-таки между двумя джентльменами сохранилось какое-то
подобие рыцарственной связи.
- Как дела у вас в "Мегало"? - спросил сэр Эмброуз.
- Сильно обеспокоены. Неприятности с Хуанитой дель Пабло.
- Сладострастная, томительная и ненасытная?
- Эпитеты не совсем те. Ее называют, точнее сказать -
называли, "вспыльчивой, блистательной и садистски жестокой". Можешь
мне поверить, потому что я сам эти эпитеты придумал. Тогда это было,
как здесь выражаются, экстра-класс и внесло новую струю в рекламу
кинозвезд.
Мисс дель Пабло была с самого начала под моим особым
покровительством. Я помню день, когда она здесь появилась. Ее купил
бедняга Лео - за глаза ее. Звали ее тогда Крошка Ааронсон - у нее
были великолепные глаза и роскошные черные волосы. Так что Лео
сделал из нее испанку. Он больше чем наполовину укоротил ей нос и
послал на шесть недель в Мексику изучать стиль фламенко. Потом
передал ее мне. Это я придумал ей имя. Это я сделал ее антифашистской
беженкой. Это я объявил, что она возненавидела мужчин после того, что
ей пришлось претерпеть от франкистских марокканцев. Тогда это был но-
вый поворот. И он сработал. Она и впрямь была очень хороша в своем
роде - этакий, знаешь ли, устрашающий природный оскал. Ноги у нее,
правда, никогда не были фотогеничными, но мы выпускали ее в длинных
юбках, а в сценах насилия снимали нижнюю часть тела с дублершей. Я
гордился ею, и она годна была еще по меньшей мере лет на десять
работы.
Ну а теперь тут у них в верхах новая политика. В этом году мы
выпускаем только здоровые фильмы, чтобы угодить Лиге
благопристойности. Так что бедной Хуаните приходится начинать все
сначала - в амплуа ирландской простушки. Ей высветлили волосы и
выкрасили их в морковный цвет. Я им объяснил, что ирландские
простушки темноволосые, но консультант по цвету настоял на морков-
ном. Она теперь по десять часов в день учится говорить с ирландским
акцентом, а ей, бедняжке, еще вдобавок вытащили все зубы. Раньше ей
никогда не приходилось улыбаться открытой улыбкой, а для злой
усмешки ее собственные зубы были совсем не плохи. Теперь ей все время
приходится хохотать как безумной. Значит, нужны зубные протезы.
Я бился три дня, подыскивая для нее подходящее имя. Ни одно ей
не понравилось. Предложил Морин - так их тут уже две; Диэйдра -
никто не смог это выговорить; Уна - звучит по-китайски; Бриджит -
слишком банально. Просто она не в духе, вот и все.
Сэр Эмброуз в соответствии с местным обычаем не слышал почти
ничего из того, что говорил его собеседник.
- Да-да,- сказал он,- здоровые фильмы. Идея, конечно,
правильная. Я заявил в "Клубе ножа и вилки": "Всю жизнь я
придерживался в кинематографе двух принципов: никогда не делай перед
кинокамерой того, чего не сделал бы дома, и никогда не делай дома того,
чего не сделал бы перед камерой".
Он стал подробно развивать эту тему, а сэр Фрэнсис, в свою
очередь, углубился в собственные мысли. Так два аристократа добрый
час просидели рядом на качелях, то давая волю красноречию, то
рассеянно погружаясь в думы и созерцая вечерние сумерки сквозь
монокли, и молодой человек наполнял время от времени их стаканы, а
заодно и свой собственный.
Вечерний час располагал к воспоминаниям, и, когда собеседник
его брал слово, сэр Фрэнсис мысленно переносился на четверть века
назад на туманные лондонские улицы, только что освободившиеся на
вечные времена и покуда стоит мир от страха перед цеппелинами; перед
его глазами вставали то Хэролд Монро, читающий стихи в Книжной
лавке поэтов; то последнее выступление Бландена в "Лондонском
Меркурии"; то появление Робэна де ла Кондамина на утренниках в
"Фениксе"; то обеды со знаменитой Мод на Гровнер-сквер; то чаепития
со знаменитым Госсом на Хэновер-террас; то утро, когда он и еще один-
надцать рифмоплетов-неврастеников встретились в пивной на Флит-
стрит, чтобы отправиться на денек в Метроленд и поиграть в крикет, а
посыльный с гранками из редакции нашел его там и стал хватать за рукав
на ходу; то бесчисленные тосты на бесчисленных банкетах в честь
бесчисленных сынов отчизны, чья бессмертная память...
У сэра Эмброуза было больше всяких передряг в прошлом, но жил
он настоящим. Размышляя о своем нынешнем положении, сэр Эмброуз
неторопливо и любовно перебирал в уме все преимущества этого
положения.
- Ладно,- сказал он наконец.- Я, пожалуй, поплетусь.
Хозяюшка моя небось заждалась.- Однако он почему-то не встал, а
повернулся вместо этого к молодому человеку: - Ну а как ваши дела,
Барлоу? Что-то давненько вас не видно на нашем крикетном поле.
Должно быть, много работы на "Мегало"?
- Нет. Собственно говоря, срок моего контракта истек три недели
назад.
- Ах, вот как! Но вы, наверное, даже рады сейчас отдохнуть. Я
вот наверняка был бы рад.- Молодой человек промолчал.- Хотите
послушать моего совета? Сидите спокойно дома, пока не подвернется
что-нибудь приличное. Не хватайтесь за первое, что предложат. Эти люди
умеют уважать человека, который знает себе цену. И очень важно
сохранить уважение этих людей.
У нас, англичашек, положение тут особое, сами знаете, Барлоу.
Эти люди, может, и посмеиваются над нами слегка - над тем, как мы
говорим, как одеваемся, над нашими моноклями,- может, им кажется,
что мы слишком чопорны и держимся особняком, но, видит Бог, они нас
уважают. И ваше слово для них гарантия качества. Эти люди не станут
зря платить, так что здесь вы встретите только самый цвет английской
нации. Я иногда чувствую себя чем-то вроде посла, Барлоу.
1 2 3 4 5 6