Незачем стало ездить. Люди предпочитают сидеть дома. Еще несколько лет – и сохранятся только местные поезда.
97 центов.
«Если брать в среднем по доллару за фут, – от нечего делать считал Франц, – то пространство, которое я уже проехал, стоит 4 х 1027 долларов».
– Вы не выходите? Что ж, счастливо оставаться, молодой человек.
Мало кто из пассажиров проводил в вагоне больше трех-четырех часов. К концу второго дня от многократных разгонов и торможений у Франца разболелись спина и затылок. Он пытался размяться, прогуливаясь по коридору пустующего спального вагона, но то и дело ему приходилось возвращаться на свое место, чтобы пристегнуться ремнями перед очередным торможением.
День 3-й – Запад, 270° – 657-я федерация.
– Интересно, как вам удалось это доказать?
– Просто случайная идея, – пояснил Франц, комкая рисунок и кидая его в мусорный ящик, – практического приложения она не имеет.
– Странно, но мне это что-то напоминает.
Франц подскочил в кресле:
– Вы уже видели такие машины? Где? В газете? В книге?
– Вовсе нет… Во сне.
Каждые двенадцать часов машинист расписывался в журнале: поездные бригады западного и восточного направлений менялись местами и возвращались домой.
125 центов.
8 х 1033 долларов.
День 4-й – Запад, 270° – 1225-я федерация.
– Доллар за кубический фут. Вы торгуете недвижимостью?
– Только начинаю, – небрежно ответил Франц.– Собираюсь открыть собственную контору.
Он играл в карты, покупал в автомате кофе с булочкой, смотрел на приборную панель и прислушивался к разговорам.
– Поверьте, настанет день, когда каждый союз, каждый сектор, едва ли не каждая улица обретут независимость. У них будут собственные энергостанции, аэраторы, резервуары, гидропонические фермы…
Поезд летел вперед.
6 х 1073 долларов.
День 5-й – Запад, 270° – 17-я Великая федерация.
В киоске на станции Франц купил пачку лезвий и заглянул в брошюру, выпущенную местной торговой палатой:
«12 000 уровней… 98 центов за кубический фут… уникальная Вязовая аллея, пожарная безопасность не имеет себе равных…»
Он вернулся в вагон, побрился и пересчитал оставшиеся 30 долларов. От станции на 984-й улице его отделяло 95 миллионов больших километров, и он понимал, что пора подумывать о возвращении. В следующий раз он постарается скопить пару тысяч.
7 х 10127 долларов.
День 7-й–Запад, 270°–121-я Центральная империя.
Франц взглянул на приборную панель.
– Разве здесь нет остановки? – спросил он у сидевшего в другом ряду мужчины.– Я хотел узнать, какие здесь средние цены.
– По-разному – от пятидесяти центов и до…
– Пятьдесят центов! – Франц вскочил с места.– Когда следующая остановка? Мне надо выходить!
– Только не здесь, сынок, – мужчина предостерегающе поднял руку.– Это же Ночной Город. Ты что, торгуешь недвижимостью?
Франц кивнул и попытался взять себя з руки.
– Я думал…
– Успокойся.– Мужчина встал со своего места и уселся напротив.– Это огромная трущоба. Мертвая зона. Кое-где здесь продают пространство по 5 центов. Ни электричества, ни воды…
Два дня они ехали без единой остановки.
– Городские власти уже начали ликвидировать трущобы. Огромными блоками. Ничего другого не остается. Страшно подумать, что при этом происходит с их обитателями.– Он откусил большой кусок от бутерброда. – Странно, но такие мертвые зоны есть повсюду. О них умалчивают, а они все ширятся и ширятся. Все начинается в каком-нибудь закоулке в обычном районе доллар за фут; засорился где-то мусоропровод, не хватает урн – и не успеешь оглянуться, как миллион кубических километров превращается в хаос. Власти приходят на помощь, закачивают цианистый газ и затем… замуровывают выходы и входы. Если район замурован, это уже навсегда.
Франц кивнул, прислушиваясь к глухому гудению экспресса.
– В конце концов ничего не останется, кроме мертвых зон. Весь Город превратится в огромное кладбище.
День 10-й – Восток, 90° – 755-я Великая метрополия.
– Стойте! – Франц вскочил и удивленно уставился на приборную панель.
– В чем дело? – удивился сосед напротив.
– Восток! – закричал Франц. Он постучал рукой по панели, но ничего не изменилось.– Разве поезд повернул назад?
– Нет, это Восточный экспресс, – отозвался второй пассажир, – вы что, сели не в тот поезд?
– Но поезд идет на запад, – настаивал Франц, – он идет на запад уже десять дней.
– Десять дней! – воскликнул пассажир.– Неужели вы провели в поезде целых десять дней?
Франц прошел вперед и обратился к проводнику:
– Куда идет этот поезд? На запад?
Проводник отрицательно покачал головой:
– На восток, сэр. Он всегда шел на восток.
– Вы все с ума посходили! – закричал Франц.– Покажите мне поездной журнал.
– Сожалею, сэр, но это не разрешается. Могу ли я взглянуть на ваш билет, сэр?
– Послушайте, – тихо проговорил Франц, изнемогая от накопившегося в нем за двадцать лет чувства безысходности, – я еду в этом поезде…
Он замолчал и вернулся на свое место.
Пятеро пассажиров настороженно следили за ним.
– Десять дней, – потрясенно повторил один из пассажиров.
Две минуты спустя в вагон вошел охранник и потребовал у Франца его билет.
– И билет, разумеется, оказался в полном порядке, – проговорил врач.– Да, как ни странно, но нет закона, который бы запрещал такие поездки. Когда я был помоложе, я сам любил прокатиться бесплатно, хотя мне, конечно, такие выходки в голову не приходили.
Врач снова сел за стол.
– Мы снимаем обвинение. Вы не бродяга в том смысле, в каком это определяет закон, и транспортные власти тоже не могут предъявить вам никаких претензий. Кстати, они не в состоянии объяснить, каким образом эта кривизна оказалась заложенной в транспортную систему;
1 2 3 4 5 6 7