Алеша видел, что охранник не шутит. Бежать было некуда: оба они стояли на отвесной многометровой скале, единственный путь вниз закрывал охранник, а сверху уже спускался другой, тот, которого обманул Алеша.
И тогда он закричал что было мочи:
– А-го-сти-но! Пе-дро!..
Его, конечно, услыхали. И не только Агостино и Педро, но и другие товарищи; в ответ прозвучали три одиночных выстрела: знак, что он, Алеша, не забыт своими товарищами.
Между тем охранники поняли, что Агостино и Педро им уже не отбить, Алеша – их единственная добыча. Они схватили и крепко связали его. Один из охранников пошел впереди, а второй следом за ним, держа на плечах связанного. Сверху им махал уже третий охранник…

РАЗГОВОР С БОССОМ

Алешу втолкнули в одиночную камеру. В окно, закрытое крестообразной решеткой, втекал ручеек свободного света.
Через час вошел незнакомый охранник, принес еду: котлету с рисом, бумажный стакан апельсинового сока, ломтик сыра.
Закружилась голова при виде этого неслыханного изобилия, но Алеша твердо сказал:
– Я не прикоснусь к пище до тех пор, пока мне не пообещают встречи с господином Гудмэном. У меня есть к нему неотложные вопросы.
Охранник ничего не ответил и вышел, закрыв дверь на ключ.
Через некоторое время он вернулся и сказал:
– Можешь жрать: тебя примет господин Гудмэн.
Это уже было победой, и Алеша с чистой совестью накинулся на еду.
Вскоре после полудня его провели к Боссу. Господина Гудмэна и Алешу разделяло пуленепроницаемое стекло, в которое было вмонтировано несколько звуковых каналов.
– Вы меня боитесь?
– Нет, – сказал Босс, – тебя я не боюсь. Я боюсь на свете двух вещей: СПИДа и коммунизма.
– Что такое СПИД? – Алеша знал, что это такое, но хотел услыхать ответ от господина Гудмэна.
– Это ужасная штука, – Гудмэн возбужденно заходил по кабинету. – Синдром приобретенного иммунодефицита. Коварный вирус, проникая в кровь, разрушает лейкоциты, белые кровяные тельца, призванные защищать организм от инфекций. Этот вирус способен к быстрым изменениям и потому распространяется по всему миру, как пожар в сухом лесу… Мы все подохнем, парень… Проклятый мир!.. Я боюсь каждого иностранца, но иностранцев повсюду только прибывает: белые, черные, желтые, всех оттенков – какая гадость!.. Когда-то я мечтал купить небоскреб, сделать из него прибыльный отель, но теперь я боюсь вкладывать деньги в это дело. Наркоманы и больные СПИДом – им море по колено, им терять нечего – подожгут отель, и, как бы хитро он ни был застрахован, я прогорю, стану таким же ничтожеством, как другие… Этот остров – мой последний бизнес, и я никому не позволю мешать мне ловить мою рыбу.
– Ну, хорошо, – сказал Алеша. – СПИД – это понятно. Вы хотите жить, дышать чистым воздухом и наслаждаться здоровьем, но вас вталкивают в ту же смрадную камеру, в которой сидят остальные, и отнимают здоровье, делясь общей заразой.
– Вот именно, – сказал господин Гудмэн, не замечая насмешки. – СПИД придумали умные люди, чтобы приструнить чернь, всякое социальное дерьмо вроде безработных, проституток, алкоголиков и наркоманов, но средство оказалось слишком крепким: его хватит на всех граждан… Я боюсь заразиться, да, я не скрываю. Если эпидемия будет распространяться такими темпами, как сейчас, мир вымрет.
– Что же, – сказал Алеша, – пусть вымирает преступный и грязный мир. Если люди настолько глупы, что не хотят внимать голосу разума, пусть их раздавит безумие. Не этот СПИД, так другой, который еще придет.
– Но при чем тут я? – господин Гудмэн почесал волосатую грудь. – Кто хочет подыхать, пусть подыхает, пожалуйста, только без меня!
– Знаете, кто не дает поумнеть человечеству?
– Кто?
– Шайка негодяев, которая наворовала больше всех богатств и захватила больше всех власти. Легче управлять дураками, легче повелевать невеждами, легче пугать, когда полно неизлечимо больных. Вы один из этой шайки.
Господин Гудмэн побагровел от злости.
– Щенок! Если не будет порядка, это стадо перетопчет и перепачкает само себя. Лучшие люди, соединясь, управляют человечеством, тем самым спасая его. Ты повторяешь чьи-то лозунги. И я скажу тебе, что это за лозунги, – это коммунизм. Вы, русские, придумали его.
– Почему же русские? Вовсе не русские. Коммунизм – это тысячелетняя мечта народов всего мира. Русские – первые, кто попытался продвинуться к ее осуществлению.
– Коммунизм – это кровь! Это Сталин! Это лишение всех собственности и воли! Это господство одной точки зрения! Это тюрьма!
Алеша рассмеялся:
– В таких случаях мой отец говорит: вы наивны, как курица, клюющая собственные яйца… Что вы знаете о коммунизме? Кто всерьез осуществил хотя бы одну настоящую коммуну в нашем веке? Коммунизм – не лозунг, не призыв, не насилие, а свободный выбор свободных людей, способных обеспечить действительное равенство. К тому же при сохранении справедливости, при общем богатстве и полной свободе личности… Да, правда жизни – одна. Но как раз вы и не хотите этой правды… Сталин строил социализм, но не достроил его, потому что социализм – это общество, где совершенные люди добровольно начинают созидать коммунизм, коммуна за коммуной. Сталин не понял роль свободы и культуры. Он и сам не был свободен…
– Учат, учат вас, русских, кровью учат и слезами, а вам все кажется, будто вы все знаете и все умеете, – выкрикнул Босс, нервно расхаживая по своей половине комнаты и покусывая при этом оглобельку черных очков. Рыжие глаза его на веснушчатом лице были неподвижными, колючими, сухими, словно боялись живого света. – О человеке и его будущем никогда нельзя знать наверняка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54