Но в начале нашего
столетия независимо Ч. Шухерт [1858-1942] в Нью-Хейвене15 и А.П. Павлов
(1854-1929) в Москве16 учли геологически, по-новому, давно известное изменение,
какое появление цивилизации человека вносит в окружающую природу, в Лик Земли.
Они сочли возможным принять такое проявление Homo sapiens за основу для
выделения новой геологической эры, наравне с тектоническими и орогеническими
данными, которыми обычно такие деления определяются.
Они правильно пытались на этом основании разделить плейстоценовую эру, определив
ее конец началом выявления человека (последнюю сотню-другую тысяч лет - примерно
несколько декамириад назад) и выделить в особую геологическую эру - психозойную,
по Шухерту, антропогенную - по А.П. Павлову.
В действительности Ч. Шухерт и А.П. Павлов углубили и уточнили, внесли в рамки
установленных в геологии нашего времени делений истории Земли вывод, который был
сделан много раньше их и не противоречил эмпирической научной работе. Так, это
ясно сознавалось одним из творцов современной геологии - Л. Агассисом (L.
Agassiz, 1807-1873), исходившим из палеонтологической истории жизни. Он уже в
1851 г. установил особую геологическую эру человека.
Но Агассис опирался не на геологические факты, а в значительной мере на бытовое
религиозное убеждение, столь сильное в эпоху естествознания до Дарвина; он
исходил из особого положения человека в мироздании17.
Геология середины XIX в. и геология начала XX в. несравнимы по своей мощности и
научной обоснованности, и эра человека Агассиса не может быть научно сравниваема
с эрой Шухерта-Павлова.
Еще раньше, когда геология только слагалась и основные понятия ее еще не
существовали, ярко выразил ту же геологическую эру человека в конце XVIII
столетия Ж. Бюффон (1707-1788). Он исходил из идей философии Просвещения -
выдвигал значение разума в концепции Мира.
Резкое различие этих словесно одинаковых понятий ясно из того, что Агассис
принимал геологическую длительность Мира, существование Земли в течение
библейского времени - шести-семи тысяч лет, Бюффон мыслил о длительности больше
127 тысяч лет, Шухерт и Павлов - больше миллиарда лет.
16. В философии мы встречаемся уже давно с близкими представлениями, полученными
другим путем, - не путем точного научного наблюдения и опыта, каким шли Ч.
Шухерт, А.П. Павлов, Л. Агассис (и Д. Дана, знавший об обобщениях Агассиса), а
путем философских исканий и интуиций.
Философское миропредставление в общем и в частностях создает ту среду, в которой
имеет место и развивается научная мысль. В определенной значительной мере она ее
обусловливает, сама меняясь ее достижениями.
Философы исходили из свободных, казалось им, в своем выражении идей, исканий
мятущейся человеческой мысли, человеческого сознания, не мирящихся с
действительностью. Человек, однако, строил свой идеальный мир неизбежно в
жестоких рамках окружающей его природы, среды своей жизни, биосферы, глубокой
связи своей с которой и независимой от его воли, он не понимал и теперь не
понимает.
В истории философской мысли мы находим уже за много столетий до нашей эры
интуиции и построения, которые могут быть связаны с научными эмпирическими
выводами, если мы перенесем эти дошедшие до нас мысли - интуиции - в область
реальных научных фактов нашего времени. Корни их теряются в прошлом. Некоторые
из философских исканий Индии много столетий назад - философии упанишад - могут
быть так толкуемы, если их перенести в области науки XX столетия18.
Частью одновременно, но позже, аналогичные представления существовали в другой,
меньшей, культурной области, в значительной части времени уединенной от
индийской, в круге эллинской средиземноморской цивилизации. Мы можем проследить
их зачатки почти за две с половиной тысячи лет назад. В политической и
социальной мысли значение науки и ученых в руководстве полисом ясно проявилось в
эллинской мысли и ярко сказалось в концепции государства, [данной] Платоном
[427-347].
Нельзя, по-видимому, отрицать, но состояние источников, в отрывках до нас
дошедших, не позволяет это и точно утверждать, что через Аристотеля [384-322]
эти идеи были живы в эллинистическую эпоху Александра Македонского [356-323],
когда на несколько столетий после разрушения Персидского царства создался тесный
обмен идей и знаний эллинской и индийской цивилизаций. В это же время
установилась связь с ними и с халдейской научной мыслью, идущей вглубь на
несколько тысячелетий от эллинской и индийской. История научной работы и мысли в
эту знаменательную эпоху только начинает выясняться.
Мы лучше знаем влияние эллинских политических и социальных идей. Их историческое
влияние мы можем точно проследить в историческом процессе новой науки и
цивилизации Европейского Запада, сменившей теократическую идейную структуру
Средневековья. Реально и ясно мы видим их рост только в XVI-XVII вв. в
представлениях и построениях Ф. Бэкона (1561-1626), ярко выдвинувшего идею
власти человека над природой как цель новой науки.
В XVIII в., в 1780 г., Ж. Бюффон поставил проявление контроля природы человеком
в рамки истории планеты не как идею, а как возможное для наблюдения природное
явление. Он исходил из гипотетических построений прошлого планеты, связанных с
философской интуицией и теорией, а не из точно наблюденных фактов - но их искал.
Его идеи охватили философскую и политическую мысль и, несомненно, оказали свое
влияние на ход научной мысли. Из них нередко исходили геологи конца XVIII -
начала XIX в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40