Но,
помолчав, мой друг Серега уже тогда, как правило, выдавал дельные мысли. И
сегодня он не стал указывать мне, что нечего паниковать и жизнь кончается
не завтра. Он только сказал:
- Вот так, значит?
И кивнул:
- Круто, парень. Ладно, жди. Подумаем.
...Он думал почти месяц. Вернее, бегал по кабинетам и, тряся
шевронами, уговаривал тех, кто знал меня только со слов кадровика. Я не
сомневался: Серега сделает все. Потому что никогда не забудет те времена,
когда Оперативно-Спасательный назывался еще Отделом Срочных Операций, а
Энди не успел еще стать символом. А еще потому, что у нас за спиной
пляшущий закат над руинами Кашады; был конец весны, мутный прибой грыз
бурый от крови и мазута пляж, а я тащил его, обвисшего, почти зубами, как
кошка котенка; он стонал, а с выпотрошенных коробок отелей стреляли по
мне, движущейся мишени.
Это было семь лет назад, когда мыс Серегой могли только мечтать о
втором шевроне, не говоря уже о третьем, а Энди издевался над нами, как
хотел, еще не зная, что до третьего не доживет и сам... И поэтому я знал,
что Серега не выдаст.
И вот я - Ирруах дан-Гоххо. Дворянин и лекарь. Я сижу в лесной
избушке, а минут через пять пойду и выполню задание. Именно так: пойду и
выполню. Оно из таких. Детская работа. Для начинающих. Но Серега сказал:
"Скажи спасибо и за это. Сам знаешь, какие у тебя тесты... Выполнишь
нормально, будет с чем идти наверх". Другой бы спорил. А я не стал.
Впервые за два года я спокоен. Не нужно думать. Никаких комплексов.
Только задание. И его следует исполнять. Это затягивает, скорее всего,
именно поэтому от нас не уходят. Я исключение. Тесты, мать их так. Когда
лет пять назад девочки висли на мне и расспрашивали о чем-нибудь этаком,
романтико-героическом, я широким жестом указывал на Серого и тот,
растопырив перышки, начинал заливать нечто несусветное о бананово-лимонных
джунглях, семиголовых монстрах и голубовласых красотках с во-от такой
грудью. На этом моменте девчата, как правило, фыркали и исчезали из поля
зрения. Часто - вместе с Серегой.
О нас много судачат, но в сущности, мы - исполнители. Квадратные
подбородки, римские носы, мозолистые костяшки пальцев, все это есть, хотя
и не так часто встречается. Но это - не главное. Главное - если кто-то
где-то нарвался, пойти и спасти. Обслужить. Вытащить. Если угодно,
"торпеды". При дипломатах, при посольских спецах. Ну и, понятно, при
парнях из Института. При Институте мы, собственно, и числимся. ОСО
вступает в дело тогда, когда надо выручать кого-то из элиты. И не бывает у
нас никаких семиголовых, мы работаем на уютных планетах земного типа, с
такими же людьми, как любой из нас. Единственная разница - уровень.
Солидные рабовладельцы, нахальные феодалы, шустрые буржуа. Это наша
епархия. На пятом этаже теоретики решают, наступило ли время подкинуть
идею. Куда какую. Одной планете - набросок парового котла. Другой -
колесо. Еще одной, Не-Знаю-Какой - железный плуг. И здесь самое главное -
гарантия, что мастер поставит оный котел в мастерской, а не забросит куда
подальше, а лохматый парень с дубиной не плюнет на колесо, а додумается
покатать его немного. В общем, Институт не экспортирует прогресс. Только
немножко подталкивает. И только технику. Если созрели условия. Социальный
- никогда. Спасибо, напробовались.
А для гарантий нужна информация. Полная и подробная. Схема проста:
сначала сбор данных. Это работа киберов. Зрячий камень, слышащее дерево,
какая-нибудь Жар-Птица. Потом - внедрение новинки. Это уже дело элиты с
пятого этажа. А вот ежели с кем из них накладка, вступаем мы. Спасатели.
Пушечное мясо, как говорил Энди, свихнувшийся малость на исторической
экзотике. И работа наша не из чистых, хотя какая уж чистота, если тебя
постоянно убивают, а тебе убивать нельзя. К счастью, все остальное
можно...

...Я вышел из хижины и заблокировал вход. Работать надо. Километрах в
пяти к югу, если но прямой, стоит кибер. С месяц назад он дал аварийный
сигнал и умолк. Хорошо, сказал мне Серега, что сработала программа:
укрыться в пустынном месте и самоотключиться. Координаты есть. Задача
проста, как грабли: добраться к месту и дотащить утиль до модуля, то бишь,
хижины, благо, он легкий, из суперпласта. Упаковать. Выпустить на волю
копию, она с собой, в печи, которая, понятно, не печь. И - домой.
"Вернешься, старик, пойдем к первому вместе. Поговорим. Старый конь
борозды не портит". Логично.
Некоторое время я раздумывал: идти напрямик или в обход? Времени
выходило почти поровну: прямо - значит сквозь бурелом, стороной - значит
петлять не меньше часа. Пошел в обход. Зачем без нужды ломать ноги? Еще
пригодятся.
Я шел и насвистывал. Глазеть по сторонам надоело через десять шагов:
планеты земного тина до уныния одинаковы, разница лишь в степени
испорченности да в различной экзотике, вроде лиловых пальм. Здесь не
имелось даже этого. Лес вполне нашенский, кондовый, словно из-под
Владимира или Ярославля; ручей довольно широкий, с часто попадающимися
бобровыми запрудами. Зверьки высовывались из-за стволов и провожали меня
настороженно-любопытными взглядами остреньких выпуклых глазок. Непуганые,
не ныряют. Глушь.
Ручей чуть звенел. Очень чистая вода, совсем как у нас, быстрая и
почти бесшумная; сквозь струи виднеются камни, выстилающие дно, они
некрупные и гладкие, разных оттенков серого, розового и голубого, реже - в
крапинку.
1 2 3 4 5 6