Почему нет? Да потому что правила легального рынка оружия никому особо не интересны, когда процветает черный рынок, предлагающий тот же самый товар. Если на нем можно дешево и без особых проблем купить любое оружие, то вряд ли преступник захочет заполнять анкету в магазине и еще ждать целую неделю. Исходя из этого, Закон Брэйди доказал свою практически полную бесполезность в деле снижения преступности. [8.3] (Исследование показало, что даже до принятия этого закона только каждый пятый из осужденных грабителей покупал оружие у дилеров с лицензией.) [8.4] Многочисленные местные законы о контроле над оружием также обманули ожидания общественности. Вашингтон (округ Колумбия) и Чикаго ввели запреты на продажу и распространение огнестрельного оружия еще до того, как преступность стала падать. Тем не менее в 1990-е эти два города по общенациональным показателям снижения преступности были среди отстающих, а никак не лидеров. Свою относительную эффективность действительно доказал только один сдерживающий фактор. Речь идет о значительном увеличении тюремного срока за незаконное хранение и ношение оружия. В то же время нет пределов совершенству. Позвольте описать еще один, вряд ли возможный, но зато очень эффективный способ снижения преступности. Он заключается в том, чтобы за незаконное владение оружием выносить смертный приговор, и не только выносить, но и приводить его в исполнение. Другой элемент борьбы с преступностью в 1990-е годы (кстати, очень популярный сюжет вечерних выпусков новостей) представлял собой выкуп незаконного оружия у населения. Вы наверняка помните такую картинку: довольный мэр, шеф полиции и местные активисты стоят на фоне кучи грозного оружия. Это была красивая композиция для фотографий, но в ней было столько же смысла, сколько и в самом выкупе оружия. Сданные добровольно пистолеты и револьверы чаще всего оказывались фамильным наследием либо обычной рухлядью. Люди обычно выручали за них от пятидесяти до ста долларов за одну единицу. В Калифорнии же за сдачу оружия полагалась только бесплатная трехчасовая психотерапия — явно неадекватный стимул для человека, который задумал преступление. [8.5] Кроме того, число сданного оружия не шло ни в какое сравнение с числом нового, постоянно появляющегося на рынке. Если сопоставить количество пистолетов в США и количество совершаемых каждый год убийств, то вероятность, что кого-то убьют из конкретного пистолета, составляет 1 к 10 000. При этом обычная программа по сдаче оружия приносит менее тысячи единиц огнестрельного оружия за раз. Таким образом, вероятность того, что благодаря этой программе можно предотвратить одно убийство, равна, в лучшем случае, одной десятой. Конечно же, это капля в море, которая никак не может повлиять на снижение преступности. [8.6]
Существует также противоположный аргумент о том, что нам необходимо больше оружия на улицах — но в руках хороших людей (например, студентки, а не грабителя). Главным адептом этой идеи является американский экономист Джон. Р. Лотт младший, известный свой книгой Больше оружия, меньше преступности (More Guns, Less Crime). В ней он доказывает, что особо тяжких преступлений стало меньше именно в тех районах, где законопослушным гражданам было позволено носить оружие. [8.7] Его теория может показаться довольно странной, однако она не лишена смысла. Если преступник будет думать, что потенциальная жертва может быть вооружена, то, вполне вероятно, воздержится от совершения преступления. Немудрено, что эта теория вызвала немало кривотолков и различных обвинений. Сам же Лотт легко позволил сделать себя громоотводом в яростных спорах, разворачивающихся вокруг этой непростой темы. Он даже придумал псевдоним “Мэри Рош”, под прикрытием которого отстаивал свою теорию во время дебатов в Интернете. Называя себя бывшей студенткой Лотта, эта “Мэри Рош” вовсю расхваливала интеллект своего учителя, его кругозор и харизму. “Я должна сказать, что он был лучшим профессором, который только у меня преподавал, — писала она/он. — Вряд ли вам это известно, но на нашем курсе он был идеологом “правых взглядов”… У нас даже была группа студентов, которая пыталась записаться на все курсы, которые он вел. В конце концов, Лотту пришлось сказать, что для нас было бы лучше прослушать курсы и других профессоров, чтобы узнать другие подходы к изложению материала”. [8.8] Естественно, что в ответ на такие самовосхваления Лотт узнал о себе много нового и не всегда лестного. Одни люди утверждали, что он просто является фанатичным поклонником оружия, а то и находится в сговоре с его производителями. Другие же обвиняли его в том, что он сам придумал данные исследований, на которых построил свою теорию снижения преступности. Кстати, независимо от того, были эти данные сфабрикованы или нет, интригующая гипотеза Лотта весьма мало похожа на правду. Когда другие ученые попытались повторить его результаты, то обнаружилось, что право на ношение оружия отнюдь не уменьшает преступность. [8.9]
А теперь пришел черед следующего объяснения: изменения на рынке кокаина и других тяжелых наркотиков. Как вы помните из предыдущих глав, чистый кокаин не мог удовлетворить всех желающих, поскольку был весьма дорог и не давал сильного эффекта. Все это привело к многочисленным попыткам создать новую разновидность кокаина, которой стал крэк. Уж он-то оказался гораздо более сильнодействующим и вызывающим зависимость наркотиком. Едва появившись, он практически за одну ночь занял одно из самых главных мест на не особенно развитом до тех пор рынке. Естественно, что больше всего на нем наживались лидеры наркогруппировок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83