– Отсчитайте, – кивнул Руслан кассирше.
Объемистую пачку долларов уложил в пакет, из оставшихся на столе денег отделил две тысячи, отложил в сторону. Объяснил:
– Это за растаможку.
Отсчитал и отложил еще четырнадцать тысяч.
– Президентский налог. По семь тысяч с цистерны.
– Куда идет этот налог? – поинтересовался Панкратов, записывая цифры.
– Не спрашивайте. Куда идет, туда и идет. Что еще? Стольник ментам…
– У вас же своя охрана, – заметил Панкратов.
– А как им не отстегнуть? Обидятся. По полтиннику с бочки отдаем.
– По пятьдесят долларов с цистерны? – уточнил Панкратов. – Не жирно?
– Не им же одним. Начальству. Бабки небольшие, а нам жить спокойней. Ну, и двадцатку с бочки девушкам на таможне. – Тимур придвинул оставшиеся деньги кассирше. – Считайте. Им знаете сколько приходится выписывать путевых листов? Тысячи!
– Каких путевых листов?
– Грузинам. Которые будто увозят спирт в Грузию. Я как-то глянул, за голову схватился. Водитель – Руставели, экспедитор – Давиташвили. Да что же вы пишете, говорю? Это все равно что водитель Пушкин, экспедитор Лермонтов. Ну, потом достали телефонный справочник Тбилиси, оттуда стали фамилии брать.
– Сорок три тысячи двести восемьдесят, – сообщила кассирша, закончив подсчет.
Тимур уложил деньги в пакет.
– Ваша прибыль. Неплохо, да?
– Это не моя прибыль, – поправил Панкратов. – Моего нанимателя.
– Значит, ему повезло. Жалко, что не вам. Но это ваши дела.
Тимур предложил отметить знакомство и удачную сделку, Панкратов отказался. Ему хотелось как можно быстрей избавиться от пакета с чужими деньгами. Тимур не стал настаивать, отвез гостя в аэропорт, помог взять билет с правительственной брони, провел через ВИП-зал на посадку. Обменялись телефонами. Панкратов, поколебавшись, предупредил:
– Не хочется вас огорчать, но ваш киевский бизнес скоро прикроют. Есть у меня такое ощущение.
– Как? – насторожился Тимур.
– Не знаю.
– Кто?
– Есть в Москве серьезные люди, которым вы мешаете.
– Спасибо, что сказали. Будем иметь в виду. Вы кто, Михаил Юрьевич?
Панкратов усмехнулся:
– А этого я и сам пока не понимаю.
Подготовив отчет, он созвонился с Пекарским, который финансировал его поездку в Киев. Хозяин Белоголовки принял его в московском офисе в старом дворянском особняке на Волхонке, отреставрированном турками, в кабинете с антикварной мебелью, велел секретарше принести посетителю кофе и углубился в отчет. Первый раз прочитал быстро, как бы схватывая главное, потом вернулся к началу. Перечитывая, делал какие-то пометки в настольном календаре. Наконец, откинулся в кресле и побарабанил пальцами по подлокотнику.
– Я предполагал, что в Киеве бардак, как и в России. Но не подозревал, что такой… Григорян, Григорян… Что-то я о нем слышал, совсем недавно…
Пекарский взял трубку внутреннего телефона, нажал клавишу на селекторе.
– Григорян – говорит тебе что-нибудь это имя?.. Да, начальник киевского «Спиртсервиса»… Понял, спасибо… Убили Григоряна, – сообщил Панкратову. – Три дня назад. Расстреляли в Дарнице, при выходе из казино. Дарница – это что?
– Район Киева, – объяснил Панкратов.
– Но это не решает наших проблем. Нет Григоряна, будет другой. В Осетии, по-вашему, все схвачено?
– Вплоть до президента.
– Это серьезно. Очень серьезно. Будем думать… Что ж, Михаил Юрьевич, вы прекрасно справились с заданием. Поздравляю. Толковый отчет. То, что надо.
– Кому сдать деньги? – спросил Панкратов.
– Какие деньги?
– Я получил под отчет сто тысяч долларов.
– А! И как вы ими распорядились?
Панкратов поставил на стол пакет с надписью «Спасибо за покупку!»
– Здесь ваши сто тысяч. И чистая прибыль – сорок три тысячи двести восемьдесят долларов.
Пекарский засмеялся.
– А говорили, что из вас не получится коммерсант! Очень даже получился. Сорок три процента от вложенных средств – о такой рентабельности можно только мечтать! С моей стороны было бы благородно отдать прибыль вам. Очень благородно. Но – не могу, извините. Жаба задушит, я все-таки тоже коммерсант. Давайте – пополам, фифти-фифти. Согласны?
– Обычно я получал премию в размере месячного оклада.
– Забудьте о тех временах. Они прошли. И никогда не вернутся. Во всяком случае мы сделаем все, чтобы они не вернулись. Правильно ли я понимаю, что вы готовы с нами сотрудничать?
– Да, – кивнул Панкратов. – Правильно. Этим, собственно, я уже занимаюсь.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

I

Деятельность ассоциации «Русалко», появление которой не привлекло никакого внимания СМИ, очень скоро ощутили на себе все производители алкогольной продукции. С одобрения президента Ельцина, которого очень беспокоили успехи кандидатов от КПРФ на региональных выборах и расширение «красного пояса», постановлением правительства губернаторы были лишены права выпускать собственные региональные акцизные марки, без которых запрещалось продавать водку из других областей. Была введена единая общероссийская марка, рынок выровнялся, налоговые поступления в бюджет увеличились на 0,8 процента, о чем на заседании правительства с удовлетворением доложил министр сельского хозяйства.
Следующая инициатива «Русалко» имела целью прекратить беспошлинные поставки украинского спирта в Северную Осетию. В документе, направленном в правительство и в Госдуму, предлагалось внести коррективы в таможенное законодательство, изменить порядок взимания пошлин с грузов, следующих транзитом через Россию. При пересечении границы владелец груза должен внести всю сумму пошлины на депозит Таможенного комитета и может получить ее обратно, когда груз покинет Россию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173