Сборище кичливых деревенских парней, воображающих себя солдатами и готовых наложить в штаны при первых звуках настоящей битвы, – с горькой иронией ответил полковник Тайер.
– Но в Войне за независимость победу нам принесло вовсе не ополчение, а профессиональные полководцы вроде генерала Джексона, – сказал я.
– Приятно слышать, что вы разделяете нашу точку зрения, мистер Лэндор. Но факт остается фактом: в Америке по-прежнему хватает тех, у кого человек в форме вызывает неприязнь.
– Потому мы и не носим формы, – тихо сказал я.
– «Мы» – это кто?
– Я говорю о констеблях, полковник. В Нью-Йорке вы не увидите в форме не только констебля, но и старших полицейских чинов. Вы правы: форма пугает людей.
Эти фразы не имели никакого отношения к делу кадета Фрая, но они высекли между мною и Тайером дружественную искорку. Правда, я не увидел на полковничьем лице улыбки (за все время нашего общения с ним я вообще не видел его улыбающимся), но кое-какие острые углы сгладились.
– Не стану скрывать, мистер Лэндор, что львиная доля выпадов направлена лично против меня. Кем меня только не называют! И тираном, и деспотом. Любимое словечко – варвар.
Полковник остановился. Казалось, он дожидался, пока смолкнут отзвуки произнесенного слова.
– Приятного мало, полковник. Я говорю о вашем положении. Вы понимаете: стоит распространиться слухам, что вы в академии установили драконовские порядки, а кадеты настолько подавлены и доведены до отчаяния, что готовы наложить на себя руки…
Слухи о смерти Лероя Фрая уже вылетели за пределы академии, – перебил меня Тайер. Его лицо побелело и стало похожим на кусок льда (все следы возникшей между нами симпатии исчезли начисто). – Я не в силах этому помешать, как не могу помешать людям строить собственные домыслы. Сейчас единственная моя забота – не допустить, чтобы расследование оказалось в руках… некоторых сторон. Я взглянул на него.
– Некоторых сторон в Вашингтоне? – уточнил я.
– Вот-вот, – подтвердил Тайер.
– Сторон, которым ненавистно само существование академии и которые ищут лишь повод, чтобы сровнять ее с землей.
– Вы правы, мистер Лэндор.
– Но если вы покажете им, что держите ситуацию в своих руках и кто-то уже занимается расследованием, возможно, вы сумеете отогнать этих ищеек.
– Ненадолго, – сказал он.
– А если я ничего не найду?
Тогда я буду вынужден представить доклад командиру Инженерного корпуса, а тот, в свою очередь, обратится к генералу Итону Вероятно, речь идет о Джоне Генри Итоне (1790-1856), который в 1829-1831 гг. занимал пост военного министра.

. И нам останется лишь ждать их коллективного приговора.
Мы остановились возле двери палаты Б-3. Снизу доносился раздраженный голос служительницы. Доктор Маркис что-то отвечал ей, говоря нарочито медленно. Извне слышались писклявые звуки флейты. За дверями палаты Б-3 было абсолютно тихо.
– Кто знает, – ободряюще сказал я полковнику Тайеру. – Возможно, смерть кадета не нарушит общего равновесия и не затронет вашей карьеры.
– Если я способен вас в чем-либо убедить, мистер Лэндор, то поверьте: карьера для меня ничего не значит. Будь я уверен, что академия выживет без меня, я бы завтра же покинул ее стены и ушел не оглядываясь.
Сопроводив сказанное энергичным кивком (возможно, это тоже был жест симпатии), полковник продолжал:
– У вас есть дар, мистер Лэндор. Вы умеете вызывать доверие к себе. Не сомневаюсь, вы искусно пользуетесь своим даром.
– Как сказать, полковник. Вы и впрямь считаете, что я – ваш человек?
– Иначе мы бы сейчас не говорили, стоя здесь.
– И вы готовы сохранять эту уверенность до самого конца?
– Если понадобится – даже и после, – ответил Сильвейнус Тайер.
Я улыбнулся и перевел взгляд на круглое коридорное окошко, где в солнечных лучах танцевали пылинки. Тайер сощурился.
– Как мне расценивать ваше молчание, мистер Лэндор? Как согласие или отказ?
– Пока никак, полковник.
– Если вопрос касается денег…
– У меня достаточно денег.
– Возможно, есть какие-то другие сложности?
– К предлагаемому мне расследованию они не имеют отношения, – как можно учтивее ответил я.
Тайер откашлялся. Он старался сделать это без излишнего шума, но мне показалось, что у него в горле застрял плотный комок.
– Мистер Лэндор, когда кадет умер совсем молодым, да еще наложив на себя руки, с этим трудно смириться. Но когда кто-то гнусно надругался над беззащитным телом… подобное просто невыносимо. Это преступление против природы. Мне оно также видится ударом в сердце…
Полковник спохватился, однако слово уже вылетело из его уст.
– В сердце нашей академии! Если надругательство совершил какой-нибудь сторонний фанатик, пусть над ним свершится Божий суд. Но если это дело рук кого-то из наших, я не успокоюсь до тех пор, пока виновный не будет вышвырнут из Вест-Пойнта. В кандалах или нет, но для блага академии он должен немедленно ее покинуть.
Закончив тираду, Тайер тихо выдохнул и опустил голову.
– Если вы возьметесь за расследование, мистер Лэндор, вашей задачей будет найти злоумышленника, а также помочь нам удостовериться, что подобное никогда не повторится.
Я молча поглядел на него, затем достал свои карманные часы и постучал по циферблату.
– Сейчас без десяти пять. Что вы скажете, если в шесть я вернусь сюда и мы снова встретимся? Вам это не создаст затруднений?
– Ничуть.
– Прекрасно. Обещаю к тому времени дать вам свой ответ.

Я собирался в одиночку прогуляться по окрестностям, что делал всегда, берясь за то или иное расследование. Однако командование академии мое намерение не устраивало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24