– Но, кажется, он вполне доволен своей судьбой. Он выглядит вполне счастливым, – заметил Дени.
– Сейчас, в августе, все просто замечательно, – кивнул Артур. – Но вы представляете, каково ему в январе? Конечно, я слежу за тем, чтобы у него были дрова и теплый плащ зимой, но, думаю, преимущества такой жизни весьма сомнительны. В конце концов, благородному человеку следует проявлять некоторое смирение и… такт. А в таких вопросах сквозит высокомерие. Все равно что спрашивать, умеет ли всемогущий Господь предсказывать судьбу. Бог дал нам мир, и мы должны принимать его с благодарностью, а не шарить по всем углам.
Мод промолвила задумчиво:
– Но, Артур, жить в лесу, словно отшельник, – это так романтично. Именно таким образом и поступают всегда рыцари в балладах. Ланселот в красивой истории, сочиненной добрым старым Уолтером Мэпом, скрылся в лесу и жил там, когда Джиневра отвергла его. Ведь он, как и Гавриил, «был дик, точно зверь, и разум покинул его». И Тристан, как говорится в новой песне Элиаса из Боррона, потерял рассудок от любви к Изольде и пустился странствовать.
– Верно, но Гавриил пустился странствовать не из-за женщины, – возразил Артур. – Пример неподходящий, Мод.
– Я думаю, что дама уловила самое существо дела, – вмешался Дени. – Если как следует поразмыслить, есть нечто героическое в том, что он совершил. Я удивлен, что это не взволновало вас, Артур.
Артур усмехнулся.
– Почему вы оба издеваетесь надо мной? Ведь то, что я имею в виду, так просто. Только мне ужасно трудно выразить это словами. Рыцарство не имеет ничего общего с такого рода героизмом – убежать из-за того, что ты не можешь ответить на глупый религиозный вопрос. Рыцарство, прежде всего, – мужество. Если ты не можешь найти ответ на подобный вопрос, необходимо смириться с этим и жить дальше. Но я считаю, что его долгом было заботиться о своем монастыре и монахах. Ему надлежало остаться там, чего бы это ему ни стоило.
Дени похлопал друга по колену.
– Таких людей, как вы, Артур, сыщется один на тысячу, – сказал он. – Ей-Богу, я восхищен вами. Вы устыдили меня и одновременно заставили испытывать гордость от того, что я перепоясан мечом.
– Прошу прощения. Разумеется, я не собирался вгонять вас в краску, – пробормотал Артур. – Как бы то ни было, давайте не будем больше об этом говорить. Есть нечто, о чем я хотел вас спросить – об известном предсказании Гавриила. Как вы полагаете, я могу каким-то образом помочь вам добиться свидания с Ричардом?
– Не знаю, – ответил Дени. – Что вы имеете в виду?
– Ну, видите ли, моим сеньором является епископ Чичестерский, и мы с ним очень близкие друзья. С тех самых пор, как умер мой отец, а я был новоиспеченным оруженосцем, епископ считал себя обязанным заботиться обо мне как бы in loc… locus… как там говорится?..
– In loco parentis?
– Да, именно. Знаете, он как бы заменил мне отца. И поскольку он всегда был очень добр ко мне, и так как вполне возможно, что он поедет в Лондон по случаю коронации, я подумал, что он может замолвить за вас словечко.
– Вы очень любезны, Артур.
– Почему вы так настойчиво стремитесь встретиться с Ричардом? – спросила Мод. – Или вы предпочитаете не говорить об этом?
– Вовсе нет, – ответил Дени. – Если только история не покажется вам утомительной. – Он пригубил вино и начал свой рассказ.
– Теперь вы понимаете, – заметил он под конец, – что я нахожу за ним долг в виде некоторой услуги, даже если это будет всего лишь место трувера у него при дворе. – Он развязал шнурки своего кошелька и пошарил внутри. Нащупав кольцо, он вынул и показал его. – Во всяком случае, это красивая безделушка. Я хранил ее для того, чтобы при встрече он узнал меня. Но если все мои надежды не оправдаются, полагаю, я сумею выручить за кольцо пару марок.
Глаза Мод сияли.
– Это просто повергает в трепет, – задыхаясь от волнения, воскликнула она. – Вы спасли жизнь королю…
– Он тогда не был королем, – поправил Дени.
– …рискуя своей собственной. И вы с неподражаемой скромностью говорили о том, как Артур заставил вас устыдиться, а между тем сами всегда проявляете чудеса рыцарской доблести…
– О небеса! – взмолился Дени. – Ваши слова глубоко смущают меня. Все произошло совсем иначе. Я даже не задумывался о том, что делаю. Мне всего лишь было неприятно видеть, как человек в одиночку сражается с врагом, превосходящим его числом. Я бы сделал то же самое и для воина противной стороны, если бы Ричард и его люди окружили его.
– Мой дорогой друг, нет необходимости объяснять нам, – сказал Артур. – Исходя из всего, вами сказанного, становится совершенно ясно, что именно вы совершили и почему. И я считаю позором то, что Ричард забыл о вас. Несомненно, мы должны добиться аудиенции для вас.
– Я могу это сделать, – неожиданно объявила Мод.
Они с изумлением воззрились на нее.
– Я уверена, что сумею устроить это, – сказала она. – О, пожалуйста, не смотрите на меня так. Не удивляйтесь, мой дед, Генри Фитцлерой, был внебрачным сыном короля Генриха I и уэлльской принцессы Несты. После смерти короля он утвердился в этих землях и стал вассалом Хотеривов. Уильям Хотерив – мой опекун, а одним из его самых близких друзей, впрочем, как и моего отца, является Уильям Маршал. Я знаю Маршала с детства. Боже мой! Помню, как пылко я была в него влюблена. Он был блестящим рыцарем, необыкновенно сильным и превосходил всех на турнирах и в сражениях. Когда мне было лет двенадцать и пока мой отец был еще жив, он часто приезжал в замок Хотерив в Бартоне попировать и поохотиться, и он обычно говорил: «Юная девица, если отец не найдет вам супруга, вы всегда можете рассчитывать на меня».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159