Ричард де Верной – ты помнишь старину Дикки, так ведь? Его чуть не убили таким образом. К счастью, он камнем размозжил мерзавцу голову.
– Помню ли его? Доброго старого Дикки? Надо думать! Какие были времена, – с сожалением произнес Хью. – Господи, сколько жарких битв, а? Помнишь старые денечки, да? Ты и я, Бобо и Маршал, помнишь? Боже, ты изменился, Иво. Почем нынче позолоченные шлемы?
Иво вновь начал потирать руки, и вдруг слезы брызнули у него из глаз и заструились по небритым щекам.
– Позолоченные шлемы, – хихикнул он. – Ты старый конокрад, Хьюги. Ты, со своим дурацким золотым шишаком, который постоянно сползал тебе на глаза. Прежние деньки… Маршал и Бобо… Как мы сражались на турнирах, не заботясь ни о чем на свете. Знаешь, я здесь с августа прошлого года. Я встал под знамена Тибо де Блуа; он не протянул и трех месяцев. Подцепил лихорадку и – фьють! Его не стало. Ты не поверишь, скольких уж нет. Было невесело, совсем невесело, старик.
– Бедняга, – пробормотал Хью.
– Теперь все будет иначе, – горячо вмешался Артур. – Король Ричард не даст им передышки. Он возьмет Акру, как он взял крепость Тайебур, когда все считали, что это невозможно.
– Верно, – сказал Дени. – Я был рядом с королем и видел его в деле. Я слышал, как он говорил на совете прелатов и лордов, что разгромит неверных, вместо того чтобы заключать с ними перемирия. И он так и сделает, если это вообще возможно.
Дени говорил довольно решительно, чтобы поддержать Артура, а не потому, что так думал. Но не успел он закончить, как его сердце дрогнуло: он заметил бессмысленный взгляд Иво, устремившийся на него.
– О да, без сомнения, – сказал Иво. – Но посмотрим, что вы скажете, когда поживете здесь немного, сэр. У вас только двадцать пять галер, не так ли? И, боюсь, не очень много припасов в трюмах. Ну да ладно, я должен идти. – Он с трудом поднялся на ноги. – Ты поймешь, Хью, что эта война несколько отличается от обычных войн. И это совсем не так весело, как вы думаете. Я еще увижу вас, да?
– Где мне найти тебя?
– Именно сейчас я, пожалуй, не у дел, – сказал Иво. – Король Филипп предложил кругленькую сумму денег тому, кто пойдет к нему на службу, но я не доверяю этому парню. Мне не нравится его рот, откровенно говоря. Скупердяй, не вызывает доверия. Вы случайно не знаете, Ричарду не нужны рыцари?
– Уверен, что он будет рад заполучить тебя, – ответил Хью. – Но с ним ты не особенно разбогатеешь. Он щедр на обещания, но не более того.
– А, ну-ну. Он по крайней мере воин. Возможно, он поведет нас в атаку на лагерь Саладина, и мы в любом случае найдем там что-нибудь съестное. Да, я загляну к вам попозже.
– Обязательно, – сказал Хью. Он проводил взглядом ковылявшего Иво и вздохнул. – Вы ни за что не поверите, – печально промолвил он, – но этот человек некогда был самым большим щеголем во Франции. Целый день сражался на турнире и заботился, чтобы каждый волосок лежал на своем месте. Обычно покрывал позолотой свои шлемы и носил меч с эфесом из чистого серебра. Куда катится мир, я вас спрашиваю?
Артур кусал губы.
– Как Бог мог допустить, чтобы такое случилось с войском Христовым? – взорвался он. – Я не понимаю этого. Вы не думаете, что он преувеличивал?– Он прервался на полуслове, ибо достаточно было один раз потянуть носом, чтобы убедиться, что ничего не придумано.
– Бог? Что вы знаете о Боге? Это дело рук дьявола, – сказал Гираут.
Они забыли о нем. Он стоял, понурившись. Руки его повисли вдоль тела, в глазах появилось странное, бессмысленное, отсутствующее выражение. Волчья ухмылка приподнимала углы его рта, обнажая зубы.
– Воинство Христово? – выдавил он надтреснутым голосом. – Адское войско, вот что это такое, сражающееся во имя дьявола. Я понял это сразу, как только почуял запах. Да вы только посмотрите на них.
Хью молниеносно рванулся вперед, схватил его за руку и резко повернул к себе. Выражение лица Гираута тотчас изменилось; он будто пришел в себя и вновь принял обычный свой дерзкий вид, хотя весь при этом съежился.
– Не бейте меня, благородный сэр, – заныл он.
– Что это такое ты имел в виду? – рявкнул Хью. – Это какой-то новый сорт бесовской ереси? А? Бить тебя? Ты этого не стоишь.
Он отпихнул Гираута с такой силой, что бедняга потерял равновесие и распластался на земле.
– И чтобы мы никогда больше не слышали подобных разговоров, – сказал Хью. – Бедный старый Иво и другие ребята… голодают… ползают вокруг в поисках отбросов и надрываются изо всех сил, сражаясь с чернявыми. Не смей так говорить о них, дружок, или я в два счета вырву твое сердце.
Он весь побелел от гнева и от усилий совладать с собой. Дени смотрел на поверженного человека, и ему стало тошно от отвращения, смешанного с жалостью.
– Довольно, Хью, оставь его в покое, – сказал он. – Поднимайся, Гираут. Вернись к своему делу и помалкивай.
На лице Гираута мелькнула, словно вспышка молнии, откровенная злоба. Потом он кое-как поднялся на ноги, льстиво улыбаясь и кланяясь, и сказал плаксивым голосом:
– Достойный господин, благородный рыцарь, дорогой сеньор, простите меня, я всего лишь жалкий бедный менестрель, который слегка тронулся умом от перенесенных бедствий. Я буду нем, милорд. Больше ни гу-гу. Вы не услышите больше от меня ни слова… Конечно, если только ваша светлость не пожелает, чтобы я спел. – И он принялся разворачивать вторую палатку.
– Думаю, я понял, что Гираут имел в виду, – сделав над собой усилие, промолвил Артур. – Хотя мы называем себя пилигримами, мы преисполнены греха, и потому штурм города не может быть легким; он должен быть так же труден, как и преодоление самого греха. Таково испытание, посылаемое нам Господом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159