– спокойно спросил он. Не заламывал руки, не форсировал голос – просто спросил, как человек, который смирился с проигрышем.
– Это не мы, – сказал Иван Николаевич. – Это наши помощники.
И Кеша с Гешей подумали, что Иван Николаевич поступает даже чересчур честно: Сомову он мог бы и не говорить всей правды.
– Какие помощники?
– Вот эти. – Иван Николаевич обошёл машину, раздвинул кусты: – Вылезайте, герои.
Как он узнал, что Кеша и Геша спрятались в профессорском дворе? И как он узнал, что спрятались они именно в этих кустах – не в подъезде, не за баками с мусором, а в кустах? Всевидящий он, что ли? Или на него тоже духи работают? Кеша на секунду допустил такую мысль, но тут же её с негодованием отбросил. Не могли духи открыться взрослому человеку! Просто это у Ивана Николаевича профессиональный нюх.
Кеша, как мы уже знаем, был увлекающийся и восторженный мальчик. А Геша – рациональный и логичный. У него возникла другая мысль по поводу всеведения Ивана Николаевича, но он приберёг её на потом.
Тут Иван Николаевич заметил Гешин распухший нос и Кешин заплывший глаз:
– Кто это вас так разукрасил?
– Витькины дружки, – злорадно сказал Кеша. – Но мы им тоже дали как следует!
– Не сомневаюсь, – согласился Иван Николаевич и спросил у Сомова: – Что ж твой напарник с детьми воюет?
– Я о его делах знать не знаю, – нагло заявил Сомов. Он во все глаза смотрел на Кешу и Гешу, не мог поверить, что эти юнцы были виновниками провала его во всём продуманной системы. Он, десяток собак съевший на автомобильных махинациях, проиграл не милиции, а желторотым пионерам! С этой мыслью Сомов смириться не мог. – Заливаете, Иван Николаевич, – сказал он. – При чём здесь мальчишки?
– А при том, что мы тебя и Витьку ловили, а поймали – они. И ключи они пометили.
– Как это им удалось?
– Профессиональная тайна, – улыбнулся Иван Николаевич. – Важно, что удалось, а, Сомов?
– На этот раз ваша взяла, – сказал Сомов и отвернулся, стал на небо глядеть.
Он всё-таки умел проигрывать, этот тихий человечек, – не шельмовал, не пытался разжалобить начальство. Он помнил старый закон карточной игры: проиграл – плати. Придётся платить…
Иван Николаевич вынул из кармана свисток на длинной цепочке и коротко свистнул. Из переулка во двор въехал жёлтый милицейский «газик» с синей полосой на боку и надписью: «Милиция».
– Всё у вас продумано, – со злостью сказал Сомов. – Вон и «канарейку» запасли.
– А как же ты думал? – удивился Иван Николаевич. – Что я, на свидание с тобой пришёл? Я тебя, милый, брать пришёл.
Из «газика» вышли два милиционера, взяли Сомова под белы руки и повели к машине. Один из них подхватил инструменты, другой – сомовский саквояж.
– Иван Николаевич, вы с нами? – спросил шофёр «газика».
– Езжайте, – сказал Иван Николаевич, – я с ребятами прогуляюсь. – И подмигнул Кеше с Гешей: – Согласны?
– Согласны, – сказали хором Кеша и Геша.
У них и раньше иногда так получалось, а теперь, когда они с братьями-близнецами Рыжим и Красным познакомились, совсем часто стали хором говорить.
– Ну, тогда прощайтесь с профессором – и в путь.
Профессор, похожий на тренера по боксу, пожал руку сначала Кеше – тот ближе стоял, – а потом Геше, сказал серьёзно:
– Спасибо, ребята, – помахал им и побежал в подъезд, а Геша спросил у Ивана Николаевича:
– Он и вправду профессор?
– Ещё какой! – заверил Иван Николаевич. – Самый знаменитый.
Они втроём вышли на Арбат, и Иван Николаевич купил всем мороженое – шоколадную трубочку за двадцать восемь копеек. Каждому по трубочке. И себе тоже. И все они ели его прямо на улице, и Иван Николаевич ел, несмотря на то что был в полной форме капитана милиции. Ел и не смущался. А Кеша с Гешей – подавно.
– Как вы узнали, что мы в кустах? – спросил Кеша.
Иван Николаевич хмыкнул:
– Пусть тебе Геша объяснит. Он у нас владеет дедуктивным методом мышления.
Геша мороженое уже доел, он вообще быстро съедал любое мороженое, а за двадцать восемь копеек особенно быстро, потому что оно вкусное и с орехами. И ему ничто не мешало говорить.
– Вы позвонили в отделение, и дежурный вам сказал, что я звонил. А зачем я мог звонить? По делу Сомова. Что могло появиться нового в этом деле? Только то, что Сомов едет к профессору. Могли мы не воспользоваться возможностью лично уличить Сомова? Нет, не могли. Значит, мы во дворе. Логично?
– Логично, – согласился Иван Николаевич. – Ну а как же я вас обнаружил? Ведь двор-то велик…
Тут Геша помялся и честно признал:
– Этого я не понимаю.
– Эх, Геша, – вздохнул Иван Николаевич, – самое сложное ты понимаешь. Ишь какую стройную цепь ассоциаций вытянул! А где просто – пасуешь. Я же вас в окно увидел. Ждал Сомова в квартире Фёдора Петровича и сначала вас углядел. И видел, куда вы спрятались.
Геше стало стыдно, но не очень. Всё-таки самое сложное он понимает – это Иван Николаевич признал. А простое можно и не заметить – дело обычное.
– Ну а всё же – как вы сумели пометить инструмент? – поинтересовался Иван Николаевич.
– Извините нас, – сказал Кеша, – но это не наша тайна.
И сказал он это так серьёзно, что Иван Николаевич понял: нельзя тайну раскрыть. Всё-таки он был понятливый человек, хотя и взрослый.
– Ладно, храните вашу тайну. А родителям можете рассказать, в каком деле вы участвовали. Но под большим секретом. – Он усмехнулся: – Небось донимали они тебя вчера, а, Кеша?
– Донимали, – признался Кеша.
– Вот и расскажи. Пусть поахают, поудивляются. А я в свою очередь о вас тоже кое-где расскажу.
И шли они так, разговаривали, потом ещё раз мороженое ели и простились уже у самого дома как лучшие друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33