Часы показывали половину двенадцатого: успею. В окошке отдела объявлений спросил:
– Список прибывших сегодня в город будет опубликован вечером?
– Да.
– Я успею дать объявление, чтобы оно появилось в этом же номере?
– «Персоналия»? Диктуйте.
И я продиктовал:
«Историку, работающему над диссертацией об экономическом освоении Второй Планеты, требуется номер „Новостей“ с отчетом о первой промышленной экспедиции на планету. Вознаграждение по договоренности. Доставшего газету будут ожидать сегодня в вестибюле отеля „Ороно“ в 18.30».
В половине седьмого я услышал жужжание видеозуммера.
– Не включай экран. Ты один?
– Поднимайся. Шестой этаж. Дверь открыта.
Линнет появилась в строгом костюме и тектоновых туфлях с искусственными бриллиантами на пряжках. Камуфляж для великосветского отеля был превосходен.
– Догадалась сразу? – спросил я.
– Конечно. Ноль отбросила, осталось сто восемьдесят три – номер твоей комнаты.
Я передал ей шифровку для отправки в Центр.
– По лазеру, – добавил я. – Обеспечишь?
– Есть, капитан. Много узнал в космопорте?
– Кое-что. Кажется, мне все-таки придется принять предложение Факетти.
– Мы это предполагали. Где будешь базироваться? В СВК – два?
– Нет, в Лоусоне.
– Я не знаю такого места здесь. – Реплика ее прозвучала явно растерянно.
– Теперь будешь знать. Засекреченный рудничный город с собственным космопортом, откуда, минуя СВК – два, доставляются засекреченные грузы на засекреченный космодром где-то на юге Системы. Служба Криса Уоррена работает почти идеально.
Я подчеркнул слово «почти», и Линнет тотчас же ухватилась за подсказку:
– Почему почти?
– Потому что я кое-что рассекретил.
– Сомневаюсь, – сказала Линнет.
– В том, что есть такой город?
– Нет, в том, что тебя туда пустят.
– Почему нет? Пройду проверку. Попытка не пытка.
– Боюсь, что пытка. Ты не знаешь, как проверяют людей в системе Уоррена.
– Меня подготовили.
– Когда?
– Полгода назад.
– Здесь новые методы. Иные машины и другая химия. Тебе надо встретиться с моей теткой, Эллен Мит. До катастрофы она работала психиатром в той же системе.
– До какой катастрофы? – насторожился я.
– С аэробусом. Перелом бедра и голеностопного сустава. Сейчас она поправляется.
– А ей можно доверять?
– Абсолютно.
– Когда можешь устроить встречу?
– Хоть сейчас. Она никуда не выходит.
– Тогда поехали, – решил я. – Лучшего времени для встречи не будет. Весь этаж гуляет в пустыне, а меня, по-видимому, еще не засекли.
Эллен Мит оказалась пятидесятилетней сухопарой южанкой, похожей на директрису пансиона для благовоспитанных девочек. Умные, внимательные глаза и жестко очерченный рот. За все время нашего разговора она ни разу не улыбнулась.
Разговор начался без преамбулы.
– Чабби Лайк должен пройти проверку в системе Уоррена. Нужна консультация, – сказала Линнет.
– Кто будет проверять? – последовал строгий вопрос.
– Возможно, Уоррен лично.
– С какой целью?
– Определить готовность для ответственной, очень важной и очень секретной работы.
– Значит, проверка досье, детектор лжи, сомнифоксы и химия.
Я молчал: ей лучше знать.
– Его уже готовили для такой проверки, – пояснила Линнет. – Не важно где, но готовили. Полгода назад.
– Легенда закреплена гипнотически? – спросила Мит.
– Да. Теперь она уже часть моего сознания, – ответил я.
– Есть еще подсознание.
– Психологический барьер, созданный непосредственно в мозговых клетках, сможет противостоять любой вторичной попытке гипноза.
– Какие химические средства применялись для закрепления такого барьера?
Я облизал пересохшие губы. Вопросы задавались знатоком своего дела, отбирающим самое существенное.
– Сначала препараты из группы барбитуратов, чтобы отключить сознание, вызвать длительный мозговой шок. Потом амальгебоид.
– Сомнифоксы учитывались?
– Сомниферы? – поправил я неуверенно.
– Сомниферы наводят по заказу любые галлюцинации, сомнифоксы просматривают ненаведенные сны. В первом случае – наводка, во втором – контроль, – пояснила она без улыбки.
– Контроль учитывался.
Она встала и прошлась по комнате, тяжело опираясь на палку.
– Сейчас амальгебоид – это вчерашний день, – произнесла она тоном лектора. – Действие его целиком снимается глизолом. Когда вас готовили, глизол еще не был открыт.
– И вы думаете, что его применят?
– Уверена.
– А зачем? Меня будут проверять не для того, чтобы найти замаскированного сламиста псевдо-Лайка – это уже было! – а чтобы узнать, годится ли Лайк – настоящий, конечно! – для сверхсекретной работы.
Она усмехнулась:
– Они и будут проверять настоящего Лайка – так всегда поступают с кандидатами на секретную работу, – а вы или в бессознательном состоянии, или во сне расскажете всю правду, тщательно упрятанную в мозговых клетках.
– Значит, провал?
Она ответила не сразу:
– Если бы вы с Линнет не обратились ко мне, я сказала бы: да, провал. Почти неминуемый. Но и против глизола есть средство. Назовем его… Впрочем, зачем вам это? Не надо перегружать вашу память. Вам нужно действие, а не название. Линнет, приготовь шприц, а я возьму ампулу.
Укол. Почти безболезненный и точный: вену она нашла сразу и безошибочно.
– Ну как? – спросила Эллен.
Я пожал плечами:
– Никак. Ничего не чувствую. Может, не подействовало?
– Нет, – сказала она опять без улыбки. – Миллионы крохотных стражей входят сейчас к вам в мозг и занимают оборонительные позиции. Ни один реагент глизола даже близко не подойдет, а почки и потовые железы выбросят его – обезвреженного. Но не показывайте виду, что вы вооружены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48